– Он слыл у них знатоком церемоний, кем-то вроде жреца. Женщина из его семьи в конце концов вышла замуж за Знаменосца Черного Отряда.
– Это несколько проясняет дело. Богиня небрежным росчерком пера пишет одну из своих утонченных пьес о смерти.
Он бросил взгляд на Дщерь Ночи. Малышка сидела совершенно недвижно и походила на призрак. Больше, чем когда бы то ни было. Четырехлетняя девочка не должна была, просто не могла выглядеть так.
Кажется, Нарайян Сингх испытывал смутное беспокойство. Он знал, что его богиня порой находит забавной случайную смерть одного из своих самых преданных почитателей, и вовсе не хотел, чтобы она сыграла такого рода шутку с ним.
– Тьма, вот наше время, – повторил Сингх. – Тьма приходит всегда.
Тьма приходит всегда. Это звучало как девиз Кины. Я вновь пригляделся к дочери Госпожи и Костоправа. Очень уж она меня беспокоила – с каждым разом все больше походила на призрак. При виде ее мне хотелось кричать, взывая к Госпоже и Старику.
По существу я чуть ли не мог это сделать. Кажется, я обретал способность чувствовать, даже когда блуждаю с Копченым.
Сместившись в сторону, я приметил, что Могаба воспринимает потуги Доя серьезнее, чем Нарайян Сингх. И то сказать, он помнил дядюшку по былым, не слишком приятным дням.
– Заставьте его умолкнуть, – приказал генерал. – Солдаты пялятся на него вместо того, чтобы следить за противником.
Не дождавшись отклика от Обманников, дядюшка Дой принялся поносить тенеземцев. В его сторону полетело копье. Неуловимым движением Дой выхватил Бледный Жезл и отбил копье в сторону. Отмахнулся, словно от мухи.
– Трусы! – вскричал он. – Предатели! Неужели никто из вас не осмелится ответить на вызов?
Он с презрением повернулся к врагам спиной и неторопливо зашагал к нашим позициям. Как раз за миг до того, как на него обрушился град копий и стрел, дядюшка оказался за пределами досягаемости противника. Ловко это у него получилось, ничего не скажешь. Его уход ничуть не походил на отступление.