– Один Магомет может читать наши мысли.
– Человек, спасший твою дочь от когтей льва.
– Легионер… Михай! – воскликнул мавр, вздрогнув и устремив на сержанта горящие глаза. – С ним случилось несчастье?
– Хуже того. Он в карцере, откуда выйдет только для того, чтобы явиться на заседание военного трибунала в Алжире; а ты знаешь, что судьи не нежничают с дисциплинарными.
Мавр закрыл глаза, чтобы не выдать слишком явно испуга, и прижал к мощной груди ладони. Наконец он спросил:
– Граф, стало быть, погиб?
– А! Ты знаешь, что легионер граф?
– Знаю.
– Так лучше, и я начинаю кое-что понимать. Тайна разъясняется.
– Он, стало быть, погиб? – еще раз переспросил мавр.
– Наверное, если мы не спасем его. Но должен тебе сказать, Хасси аль-Биак, что столько же шансов за его спасение. Конечно, будет это не сегодня ночью и не завтра, но во всяком случае у тебя должны быть готовы два махари для него.
– Ты не выдашь его?
– За каким чертом я в таком случае пришел бы сюда? Ведь я стану помогать ему.
– Удастся ему выломать решетку? А цепи?
– Решетка уже сломана. Для цепей постараюсь достать напильник.
– Подожди меня пять минут.
– Ты пойдешь разбудить Афзу?
– Нет, зачем? Как я уже сказал, тебе ее нельзя видеть.
– Ну, теперь я понял все, – пробормотал сержант, глядя вслед мавру, исчезнувшему в шатре. – Этот плут граф тайком женился на Звезде Атласа. А наш вахмистр мечтает взять красавицу себе в жены, да в придачу к ней верблюдов, баранов и, вероятно, не одну кубышку с золотом. Недурен вкус у графа.
Не успел он докурить сигаретку, как Хасси аль-Биак вышел из шатра, неся в руке один из тех поджаренных ячменных хлебов, какие во всеобщем употреблении у арабов пустыни.
– Ты приглашаешь меня пообедать? – спросил сержант шутя.
– Сегодня невозможно, – ответил мавр. – Я хотел попросить тебя отнести этот хлеб графу.
– Наш хлеб лучше твоего, и притом…
Он вдруг умолк, взглянув на Хасси аль-Биака. Он заметил в темной корке две дырочки, плохо заткнутые чем-то вроде воска.
– В хлебе что-то есть, – заметил он.
– Если ты действительно хочешь помочь графу и его товарищу бежать, не спрашивай меня об этом. Можешь ты передать хлеб графу, чтоб никто не видел?..
Рибо опорожнил ягдташ и, положив в него хлеб, прикрыл мелкой дичью.
– Готово, – сказал он. – Теперь, надеюсь, ты не откажешь мне в удовольствии поднести твоей дочери остальную дичь?