***
Пока Элька раскладывает дрова, я отправляюсь к себе – принять ванну, подготовиться к будущей ночи. На столике возле зеркала ждет стакан с темным варевом. Рилия пунктуальна. На сегодня это уже третья порция.
Отвар немного горчит, но я стойко выпиваю все до капли. И угрюмо смотрю в зеркало на свое отражение.
На часах десять вечера. Значит, в моем мире десять утра.
Достаю из шкатулки перстень с агатом. Надеваю на палец и поворачиваю. Зеркало тут же отзывается легкой вибрацией.
Жадно вглядываюсь в стеклянную гладь.
Проходит минута, вторая, но в квартире по ту сторону зеркала царит абсолютная тишина. Не слышно ни звуков шагов, ни голосов, ни бормотания телевизора.
Меня накрывает паника.
– Анабель! – зову хриплым шепотом. – Анабель!
Неужели она сбежала с моим ребенком? Или, не дай боже, причинила Артемке вред?!
Страх за сына лишает меня возможности мыслить логически. Я ощупываю стекло. Но если в прошлый раз мои пальцы легко проникли сквозь преграду, то в этот раз ничего не выходит! Зеркало словно отталкивает меня, да еще бьется током!
Меня отвлекает скрежет ключа в замке и недовольный голос Анабель, говорящий кому-то:
– Отстань! Я же сказала, что мне ничего не нужно.
Дверь открывается. В квартиру сначала въезжает коляска, затем появляется взбешенная Анабель в моем светлом плаще. Следом за ней входит… мама.
Я застываю в ступоре. Жадно разглядываю ее, но тут же переключаюсь на коляску, из которой мой двойник достает Темку и ставит его на ноги.
Сынок держится одной рукой за подол Анабель, другую стискивает в кулачок и пытается запихнуть себе в рот. Я смотрю на него и не могу насмотреться. Чувствую, как внутри все сжимается от желания обнять его, вдохнуть родной запах, уткнуться носом в его детскую шейку…
И не сразу осознаю, о чем говорит мама:
– Анна, ты должна показать его хорошему специалисту! Потому что чудес не бывает! У него врожденная патология, а он вдруг взял и пошел. Ты понимаешь, как дико это звучит?
– Но он же пошел? – фыркает Анабель. – Считаю вопрос закрытым.
Она указывает маме на дверь:
– Всего хорошего, дальше мы сами.
Но от моей матери не так-то просто избавиться, если она сама этого не хочет.
– Знаешь что, дочь, – говорит она, принимая излюбленную позу: упирает руки в бедра, и это явный намек на то, что беседа еще не закончена. – Что-то ты последние дни сама на себя не похожа. Может, тебе тоже сходить к врачу? У меня есть знакомый психолог. Давай, я дам тебе ее номерок. Сходишь, пообщаешься, а я с Темочкой посижу.