Рыцарские шлемы,
Плеск штандартов,
Страусиные перья на треуголках,
Стихи сумасшедших людей
В высоких ботфортах
И при длинных шпагах.
Это невозможно —
Все вместе!
И даже в отдельности
Встречается очень редко.
А когда я вижу хоть что-то
Из реестров моей мечты,
Неизменно нахожу в золоте
Подлую примесь меди,
Неизменно слышу
В мелодии благородства
Фальшивую ноту корысти.
Но я храню странную надежду:
Быть может,
Несмотря ни на что,
Где-нибудь
Бесконечно далеко отсюда
На зеленом холме расцветает
Моя мечта во всем ее блеске
И без единого изъяна…
Я думал, оно попадет в такт с мечтами многих людей… Но вышло иначе. На него никто не обратил внимания. Или, возможно, я заглянул людям так глубоко, что они почувствовали неудобство. Кому понравится чужое любопытство, забравшееся в самые глубокие трюмы души?
А может быть, мне просто захотелось объяснить провал этих строк, столь важных для меня.
Зато другое стихотворение вызвало настоящий шквал эмоций. Похлопывания по плечу, ревнивые взгляды иных студенческих поэтов, ободряющие словоизвержения в сети, деловитые объяснения в любви перед тем как…
А ведь это ужасно просто! Почти глупо! За что здесь любить, чем восхищаться? Сам написал, но понять не могу:
Я подобен частичке цветочной пыльцы,
Летящей над кромкой прибоя:
У меня нет веса,
Я не различаю землю, воду и небо,
Не помню, откуда сорвал меня ветер,
Не ведаю, где упаду.
Шесть полубессмысленных строчек. И ты ловишь на себе заинтересованные взгляды незнакомых людей, слышишь обрывки фраз наподобие: «…этот?.. пыльца над кромкой?.. сам?.. о-о-о…»
Вот и о-о-о…
Обо мне даже несколько раз написали всерьез.
Поэты из артели «Глаксинья» дали мне суровую оценку:
«Градус имажной примитивизации Эндрюса принципиально элиминирует деконструкционный вектор его генеральных эттемптов. Очевиден эксплицитный слом устоявшейся парадигмы. Данная морфология постинтеллектуалистского дискурса валидной считаться не может ни с какой точки зрения». Один мой знакомый почитал и сказал: «Ты только к девкам с переломом парадигмы не ходи, а то они тебе последнее доломают…»
Поэты из Аристократического клуба сравнили меня со своим авторитетом, и я, разумеется, проиграл: «Поле художественного небытия вновь принесло урожай в виде множества современных эпигонов, абсолютно неспособных ощущать музыку стиха. Например, шустрый ретроинсталлятор Эндрюс – свежайшее порождение хаоса… Сколько бесплодных стараний! Трескучие фразы, вычурная котурновость… Но Уордсуорт остается, конечно, непревзойденным».