Земля. Мерило всего.
И меряют ее треклятые вожди! Значит, что? Значит, мне опять
нужно собирать совет и портить карму руганью с главами родов! Чтобы
выклянчить кусочек хотя бы самой завалящей земли…
А потом думать, как сделать ее пригодной для прокорма людей.
Спасибо тебе, Змеюшка, дорогой! Удружил, бог недоделанный!
– Где Кочи?
Пятеро вождей хмуро смотрели на меня и молчали. Глава рода
Волосатого Человека не пришел, как и грозился, и не их дело
вызнавать причины отсутствия и отчитываться перед каким-то…
Понятно, в общем. Я оглядывал злые лица и понимал, что за минувшие
сутки прошел ни один раунд «кулуарных переговоров» по поводу клина
земли в горах. И ни к чему эти переговоры не перевели.
«А не пора ли уже как-то разобщить эту антивладычную
фронду?».
– Печально, что Кочи считает свои личные дела важнее ваших.
Можно подумать, что он себя считает выше остальных вождей.
Зерно посеяно. Пусть теперь думают не только о том, как не любят
меня, но и о том, какой плохой Кочи. Он-то им ничего плохого не
сделал, но я показал, в какой более выгодной ситуации оказался один
из них. А таких обычно не любят.
– Славные вожди!
«Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам
пренеприятное известие»…
– Золотой Змей Земли и его храм нуждаются в земле. Нам нужно
передать во славу бога участок, пригодный для пяти очагов.
Вот так. Есть «мы» –я и вожди, и «он» – храм. «Мы» – хорошие,
«он» – плохой. Я откровенно подставлял Медработника, и мне было
слегка стыдно. Но именно таков и был наш с Червяком план:
сталкивать чужие лбы и оставаться в стороне.
– Я понимаю, что эта жертва чересчур высока, но мы можем отдать
храму самый свежий пар – совсем бесплодную землю. Тэйтельтуц, может
быть, у твоего рода найдется ненужный участок?
– Своих кровников обобрать хочешь… владыка?! – обычно сонный
старик из рода моей матери даже помолодел от гнева и жадности.
Вся пятерка посмотрела на меня осуждающе. Действительно,
обобрать своих ради общего блага – в моем мире такой популистский
шаг смотрелся бы выигрышно. Но здесь наоборот. Здесь высшая
ценность – тащить всё в свой род. За это тут не осуждают. И за это
я родовые порядки и ненавижу!
– Прости меня, отец! – это я в широком смысле слова сказал
«отец», как бы признавая его главенство над собой внутри рода.
– А ты, славный вождь? – обратился я к пузатой бочке – вождю
Похаки. – В роду Каменного Жука ведь много земли. Не сделаешь
богоугодное дело?