В ратном дворе вовсю шли приуготовления. Генерал Глыба был хмур.
Может быть, тоже что-то чувствовал. Хотя, возможно, не хотел
отпускать парней без себя, переживал.
– Я велю им спешить изо всех сил, – негромко сказал военачальник
мне, намекая, что он понимает ситуацию.
А меня вдруг озарило!
– Напротив, Прекрасная Слеза! Пусть стражи идут как можно
медленнее. Просто отбери одного воина – самого быстроного – и вот
тот пусть несется в Поле Пекари со всех ног! Узнает, как там
обстоят дела.
В глазах генерала мелькнула искра понимания: если сообщение о
нападении обман, то гонец быстро вернется и отряд вернет. Хотя, всё
равно: вряд ли стража успеет обернуться за день…
Часа не прошло, как воины углубились в город, как во дворец
пожаловали «сваты». Пока в тронный зал набивался народ, жаждущий
зрелищ, меня вовсю прихорашивали перед торжеством. Наконец, настало
время выхода. Мы остались наедине с моим новым телохранителем.
– Вапачиро, – повернулся я к нему. – Подскажи, как настроиться
на бой?
Южанин непонимающе вскинул брови.
– Ну, что делать, когда впереди схватка, а тебе страшно? Очень
страшно…
Вапачиро кивнул. Неуловимым движением он выхватил упрятанную в
напульснике каменную иглу – и воткнул мне ее в правую увечную руку!
Я заорал от боли и неожиданности. А наемник положил мне руку на
плечо и, глядя в глаза, с чувством произнес.
– Вот. Думать о реальный боль. Не думать о боль, который еще
нет.
Руку саднило. Кровь почти не текла, но шило проникло довольно
глубоко, и я действительно весь сконцентрировался на этой боли… А
страх куда-то ушел.
В красивой накидке, узорчатом оплечье поверх привычной
раскрашенной рубахи я вошел в зал. Внутри царила духота: толпа уже
надышала. Здесь собрались и дворцовые, и все вожди с ближайшей
родней. Носач тоже был не один. Глыба все-таки не пустил всю толпу
с Излучного, только родню Иттануаки. Но и таковых набралось пять
человек. Никаких доспехов, щитов и прочего видно не было. Хотя,
наверняка у каждого на поясе нож имеется. А то и топорик.
Мохечеката привычным движением водрузил мне на голову «корону»,
и я уселся на неудобный каменный трон. За который сейчас буду
бороться.
Иттануака вышел вперед: большой, грузный, но еще крепкий
мужчина. Символически поклонившись и небрежно махнув в мою сторону
руками, он зычно вопросил: