А, между тем, в Крыле началась страда! Урожай кукурузы созрел,
пора собирать. И без меня тут никуда! Так прямо и заявил
Медработник, пока служанки обряжали меня в парадную униформу. Я,
как посредник между хранителем четланского народа и самим народом,
обязан благословить все поля, дабы урожай был хорошим, а главное –
чистым. Чистота имелась в виду мистическая, священная.
И начались хождения. Я, в окружении жреца и помощников, челяди
дворцовой, родни бродил по Крылу и его окрестностям – освящал поля.
Мы чего-то там окуривали, чем прыскали, возносили молитвы. Еще во
дворце я «честно» признался Медработнику, что «подзабыл» некоторые
нюансы обряда.
– Неудивительно! Ведь в прошлом году всё делал твой отец! –
хмыкнул жрец.
Блин! Я что-то вяло пробубнил про то, смотрел, но не
внимательно. Мой собеседник покивал, хитро щуря глаз, и пообещал,
что проведет меня от начала до конца – волноваться не надо.
И провел. Шептал мне, что делать, что говорить – я исполнял.
Зато Крыло за это время изучил неплохо. Поля располагались
хаотично: четлане стремились использовать каждый пригодный для
засева клочок земли. У нас, конечно, всё было не так печально, как
в горах у оцколи. Но похоже. При этом, во многих местах, особенно,
в восточной части Крыла, нам попадались огромные поля, заросшие
сорняками и кустами.
– А почему такие поля большие не засеяны? – не удержался я от
вопроса.
Медработник даже остановился, удивленно на меня глядя.
– Истощились поля. Раньше лет за пять их плодородная сила
восстанавливалась, теперь и десяти мало. Крыло уже больше ста лет
тут стоит.
Я понял, что вопрос был чересчур очевидный, и я его задал зря.
Жрец и так на меня давно косится. Потому заткнулся и продолжил
«работу». А попутно выуживал из памяти школьные знания про
земледелие. Что-то там «двуполье», «трехполье». Люди корчевали
леса, жгли их и на этой целине пахали поля. А потом да, поля
истощались, и надо было на новое место идти. А, если нет новых
мест: тогда часть земли оставляли под паром, ничего не сажали,
чтобы земля восстановилась. Наверное, и у четлан такая схема. Идти
некуда, вокруг горы.
Тем же вечером, несмотря на усталость, я потащил Хвоста на крышу
– тренироваться. Все-таки из-за войны и беспробудной наркомании
было пропущено столько дней! Мы размахивали дубьем до изнеможения,
и я уже испытывал приятное чувство крепости мышц. Даже не сравнить
с тем, что было месяц назад! Жир утекал, тело твердело. А главное –
выросла выносливость.