Я подошел к дядюшке, поинтересовался: он тут для казны что-то
закупает или как частное лицо. Оказалось: как частное. Увы! Я
надеялся прилипнуть к моему толстому завскладом и прислушаться, что
он делает. Что покупает, что продает. Потому что пока ценность
большинства вещей мне совершенно неясна. Равно как непонятно: в чем
казна сейчас нуждается, а что готова продавать. Натуральное
хозяйство – крайне неудобная штука. Надо всегда иметь под рукой
всё. В супермаркет тут не сходишь.
На какое-то время я тоже залип на развал ярких безделушек, но
вдруг остановился. Ближе к лодкам сидели несколько человек: у
каждого веревка на шее, и концы этих веревок привязаны к толстому
колу, вколоченному в прибрежный песок.
Это тоже товар? Одно лицо из пленников показалось мне смутно
знакомым. Да и сам паренек, что привлек мое внимание, тоже
пристально смотрел на меня, тогда как остальные равнодушно пялились
в землю.
«Да это же один из сородичей кособокого!» – озарило меня. Краска
прилила к лицу: неужели тех бедолаг еще и ограбили по дороге? Эти
купцы пиратствуют на реке?
Я требовательно махнул рукой, подзывая кого-нибудь из торговцев.
Один из «гостей» спешно засеменил ко мне:
– Что ррэшить хотеть, врадыко? – криво заговорил он на
четланском, раскатывая во рту глухое «р».
– Откуда этот человек у вас?
– Этот? Прроданый черовек. Все с верровка – прроданый.
– Где вы взяли его? Я знаю этого человека.
– Честно! – заломил руки торгаш. – Мы купить честно! За
маис!
– Дай-ка я сам спрошу у него, – и, ожидая ответа, я двинулся
вперед.
Моя неизбежная свита и охрана тут очень пригодились – торговцев
сразу оттеснили, те и вякнуть не успели. Однако, моя
подозрительность оказалась напрасной. Пленник и впрямь был из рода
Больших Капибар. Спускаясь по реке, они встретили торговцев и
продали парня за кукурузу – чтобы было с чего начинать жизнь на
новом месте. Сначала предлагали детей, но торговцы их брать не
хотели. В дороге ребенок может легко погибнуть – невыгодное
вложение.
«Вот такие пироги с котятами, – вздохнули за ментальными
дверями. – Привыкай, «император». Твои подданные продают своих
детей за мешок кукурузы… А у тебя, кстати, «на складе» еще прошлый
урожай не кончился… Барин».
Я смотрел на проданного подданного, нервно сжимая и разжимая
кулаки, даже правая рука с трудом, но формировала вялый
кулачок.