Через несколько дней Мила Владимировна удивилась, увидев на парковке Руслана. Время было позднее. Заработалась, теперь спешила с Лизой. Несла в одной руке портфель дочки, пакет с продуктами, а в другой держала тёплую ладошку.
– Что ты тут делаешь? – Мила посмотрела на Руслана, который вышел из седана ей навстречу.
– Тебя жду, хотел поговорить… один на один.
Он глянул на Лизу в накинутой куртке и тёплых штанишках. Из-под куртки выглядывал форменный пиджачок с эмблемой гимназии.
– О чём?
Мила шла неспешно, приноравливалась к шагам Лизы. Руслан поступил так же.
– Мам, я пойду в машину, – сказала Лиза, посмотрела внимательно на Руслана и добавила с укоризной: – Рабочий день уже закончен, вообще-то.
– Я совсем на немного отвлеку твою маму, можно? – серьёзно попросил разрешения Руслан.
Проследил взглядом, как Лиза забиралась на заднее сиденье автомобиля Милы, начала копаться в портфеле.
– О чём ты хотел поговорить?
Мила Владимировна по обыкновению переступала с ноги на ногу. Для того, чтобы она не начала ходить кругами, мельтешить, Руслан он взял её за локоть.
– Мне кажется, мы не с того начали, – сказал он.
– Мы уже кончили.
– Это да, и не один раз, – он настолько нагло, с вызовом подмигнул, что Мила покраснела. – Мы не с того начали, – одёрнул он себя, глядя, как собеседница раздражённо фыркнула и отправилась к машине. – Давай сходим куда-нибудь вечером или на выходных, нормально пообщаемся.
– О чём? – Мила остановилась, посмотрела на Руслана.
– Два взрослых, неглупых человека найдут общие темы для разговора.
– Я не могу, прости, – Мила снова начала переминаться с ноги на ногу. – А ты вроде как женат.
– Я же сказал: мы разводимся, не живём вместе.
– Ну да, ну да, – сморщилась Мила. – Я не могу, правда, не могу, поэтому нет, – добавила она вполне миролюбиво.
– Почему? Вроде довольна была… ночью. И утром нормально было, до того, как…
– Не в этом дело, – перебила Руслана Мила, покосилась на машину. – Лиза, все вечера я провожу с Лизой… Няня её приводит после школы и кружков ко мне работу, такой уговор, вечером с Лизой побыть некому. Так что я не могу, прости, – быстро шептала.