Теперь ей, конечно же, ничего такого не светит.
Но жизнь и спокойствие дороже.
Лучше уж не поступить в университет, но сохранить себя, чем мучиться, ублажая эту скотину. А в том, что он, так или иначе, добьется своего, Кет не сомневалась. Шел всего лишь сентябрь, а Орешников уже все границы перешел. Дальше будет только хуже.
Разовая акция с защитой соседа ни к чему не приведет.
Не будет же она его таскать с собой в школу?
Кет на секунду представила, как этот огромный мужик стоит возле дверей школы, ожидая ее, как берет за руку, на глазах одноклассников, как целует в губы…
Ого-го! Кети, стоп! Это куда же тебя занесло?
Перевозбудилась ,что ли , от приставаний Орешникова?
Какой поцелуй, какой сосед?
Глупости, очередные глупости!
Кет встряхнулась и пошла умываться.
Надо поесть, прибраться. И уроки сами себя не сделают.
О том, что хорошо бы поблагодарить соседа за помощь , Кет додумалась только к вечеру.
Да и посмотреть на него не помешает. Может, его в полицию из-за нее забрали. Или эти придурки избили. Все таки их трое было.
Кет наскоро нацепила тонкую олимпийку на легкий домашний халат и пошла к соседу.
Постояла перед закрытой дверью, решаясь. Она просто скажет спасибо. И все. Все.
Сосед открыл сразу, и Кет замерла с поднятой для очередного стука рукой. Открыв рот.
Забыв все слова, что крутились в голове.
Да уж, если он сегодня и дрался, то этого было совершенно не заметно.
А может, она просто не обратила внимания на мелкие детали, оглушенная увиденным.
Сосед был без майки, в домашних спортивных штанах, низко сидящих на бедрах.
Кет, разглядывая мощную грудь с рельефными мышцами, огромные руки, плоский живот, как у спортивных моделей или пауэрлифтеров, отрешенно подумала, что такую фигуру скрывать под мешковатой курткой военного образца просто преступление. И что, если бы он носил что-то обтягивающее, а не эти безразмерные свитера и футболки, то бабы бы на него просто с разбегу запрыгивали.
Потому что такого она даже в кино не видела.
Сосед заметил ее внимательный жадный взгляд, и, иронично выгнув бровь, ждал , не говоря ни слова.
Кет потерянно подняла глаза, понимая, что спалилась, как малолетка, за разглядыванием, жарко краснея от стыда , от злости на себя.
Сосед, лицо которого теперь, когда он не был с похмелья, можно было назвать очень привлекательным, таким, чисто мужским, жестким, весело оглядывал ее в ответ, задерживаясь на тонких голых ногах в глупых пушистых тапочках, худых коленках, поднимаясь выше, к ямочке между ключиц, к удивленно раскрытому рту, к офигевшим глазам.