«Смотри-ка, опять Абай остановился, -
прежде чем замереть коренастая фигура сделала характерный жест. -
Случилось что-ли что-то?». Капитан, отводя ветку от своего лица,
осторожно сдвинулся к нему.
- Что! -спросил он одними
губами.
Вопрос остался без ответа. Абай,
словно заведенный медленно водил головой из стороны в сторону,
сопровождая каждый поворот движением винтовки.
- Абай, - капитан тронул его за плечо,
привлекая к себе внимание. - Что случилось? Чего
стоим-то?
Молчание... Узкие губы что-то шептали,
а щелки глаз внимательно следили за зеленой стеной. Вдруг
темно-коричневая кисть скользнула внутрь маскхалата и наружу
показался какой-то потемневший от времени и кожного жира мешочек на
перекрученной веревке. Крепко его сжимая, он что-то еле слышно
забормотал.
- Подожди, капитан, - выдал, все-таки,
он через несколько минут. - Что-то плохо мне. Постоим немного...
Посмотрим, послушаем... и понюхаем.
Крылья носа раздулись и втянули в себя
воздух.
- Не пойму я что-то..., - еле слышно
пробормотал Турунбаев, стаскивая с головы плотный капюшон. - Не
то...
Вслед за ним насторожился и Смирнов,
машинально проверивший магазин автомата.
- Что не то? - в разговор вдруг
вклинился подошедший сзади врач. - Я ни чего не слышу...
- Все не так! - Якут расстегнул
комбинезон, обнажая шею. - Здесь все не так, как дома! Плохо здесь
как-то.... Лес тут другой — чужой он, непонятный! Слушаю, его
слушаю, а ни чего не слышно, будто и нет тут ничего... Странно! Не
может быть лес таким... Лес живой! В нем всегда кто-то есть. То
белка шумит, то филин ухает, а тут мертвая тишина. Надо обойти этот
лес. Вон там пройдем... День, может два, и на месте
будем.
Достать карту из планшета было делом
одной минуты. «Так, - водил пальцем капитан по изгибам леса. - Если
Турунбаев прав, то идти нам пара дней... Пройдем здесь и здесь, и
14-го будем на месте. Плохо, поздно! Напрямик тут ходьбы часов на
десять!».
- Слишком долго, - капитан
выразительно постучал по часам. - На месте нужно быть сегодня
ночью, в крайнем случае, завтра утром...
Якут присел. Высеченное из камня лицо
ни чем не выдало недовольство, словно это его полностью устраивало.
Отложив в стороны винтовку, он осторожно коснулся бархатистого мха
у самых корней полусгнившего дуба. Темные пальцы нежно вдавились в
мох, оставляя на нем ясно видное углубление.