Он обвел взглядом тянувшихся перед ним
офицеров словно ища того самого виновника всех бед и несчастий,
которые в последнее время преследовали корпус. Взгляд не
останавливаясь пробегал по лицам... Обветренные лица, блестящие
возле виска струйки пота, и острый запах гари, который преследовал
в последние дни каждого без исключения солдата и офицера и который
нельзя было скрыть никаким средствами французского
парфюма.
- Это какой-то бред! - никакого не
выбрав продолжил выговаривать генерал. - Какой к дьяволу карантин?!
Какие спецкоманды?! Это зона наступления моего корпуса, который уже
вчера должен был выдвинуться на позиции... Я не понимаю... В этих
условиях отвлечь куда-то мои коробочки?! Это...
Собравшиеся молчали. В такой момент,
все знали, командира лучше не прерывать.
- Господин генерал, - в тишине вдруг
раздался хриплый голос.
Все, как один дружно повернули голову,
чтобы рассмотреть того человека, на которого сейчас обрушиться
буря. К общему удивлению, «смельчаком» оказался человек далеко не
гигантских пропорций и арийской внешности... Пожалуй, он больше
подходил для плаката «Этого еврея разыскивает Гестапо!». Один к
одному! Этот «самоубийца», как подумали многие, был невысокого
роста, с жидко покрытой волосами головой и слегка выпученными
глазами. Более того, на нем был безупречно выглаженный костюм,
сверкающая белизной рубашка и даже, темно синий платок, кончик
которого выглядывал из кармана.
- Господин генерал, майор Вилли фон
Либентштейн, - представился человек, невозмутимо оглядывая
собравшихся офицеров и готового взорваться генерала. - Разрешите с
вами переговорить наедине?! - последнее он проговорил скорее не
просительным тоном, а больше повелительным, демонстрируя при этом
какую-то небольшую книжечку. - Срочно!
Первый раз офицеры, хорошо знавшие
своего командира и силу его гнева, увидели чудесное превращение
страшного волка в невинного агнца. Багровый цвет лица, который
только что демонстрировал генерал, спал моментально и сменился
смертельной бледностью. Руки странным образом забегали, не зная
куда пристроиться... Пальцы лихорадочно сжимались и
разжимались.
- Господин генерал, эти документики,
как вы изволили выразиться, направлены в штаб не только вашего
корпуса, - вошедший начал говорить мягким совершенно бесцветным
голосом, будто его и не волновала реакция слушавшего человека. -
Знаете, мне тоже не понятен ваш тон, но я не сотрясаю воздух по
этому поводу. По-моему, все совершенно ясно: вы получили приказ и
обязаны его выполнить.