________________________________________________________________
Штабной Физилер Fi-156 с бортовым
номером 67, приписанным к …,в очередной раз провалился в воздушную
яму. Мощный боковой поток ударил с такой силой, что относительно
новый по военным меркам самолет жалобно застонал.
- Что за олух сидит за штурвалом этого
самолета? - вновь взорвался профессор, в который раз вынужденный
ловить разлетевшиеся по салону мелко исписанные листки бумаги. -
Разве нельзя посадить кого-нибудь другого? Адик, мой мальчик,
захвати и тот листок. Да, вон, за креслом! Вот-вот!
Высокий худощавый юноша с побитым
оспинами лицом начал шарить под соседним креслом, куда улетела
часть профессорских документов.
-Нашел, господин профессор, - протянул
он смятые бумаги. - Только они немного помялись... Господин
профессор, а вы не знает, почему вас направили на Восточный фронт?
Ходят нехорошие слухи...
Нахмурившийся было профессор вдруг
рассмеялся.
- Никогда не верь слухам, коллега! Эх,
молодежь, одна болтовня на уме и ничего серьезного!
Он чуть наклонился вперед, настолько,
насколько позволил страховочный ремень, и начал
рассказывать:
- В принципе, это секретные сведения,
разглашение которых карается имперской безопасностью, но нам
предстоит работать вместе... Ну, ты меня понимаешь? Делая общее
дело, мы просто обязаны информировать друг друга о достигнутых нами
результатах.
Тот автоматически кивнул головой,
полностью соглашаясь с этими словами.
- Мне прислали пакет оттуда, - Шпаннер
выразительно ткнул пальцем куда-то вверх, прямо в небольшой люк. -
Потом еще не раз звонили — давали инструкции... Мне приказано
вылететь с генеральный округ «Белорутения» в качестве
эксперта.
Со стороны было видно, что Шпаннер
рассказывал не все. Он выдавал небольшие и строго дозированные
информационные куски, которые крайне сложно увязывались в единую
картину.
- Ты и я поступаем в распоряжение
какого-то майора, - в его голосе мелькнула толика презрения. - Мне
намекнули, что этот Вилли протеже одного небезызвестного тебе
человека..., - Шпаннер быстро оглянувшись в сторону кабины,
изобразил нечто вроде сухого скрипучего кашля. - Вот-вот, его
самого.
В руках он продолжал теребить ту самую
злополучную пачку листов, которая всякий раз норовила вырваться и
разлететься по салону самолета.