- Hwatit! - раздался голос из дома и
появилась новая фигура — тот самый, кто так напугал майора. - Pora
idti! Skoro tut budut nemzi! O, zert!
Вилли чуть не вскочил от
неожиданности, когда кучкой стоявшие враги резко
дернулись.
- Smotri!
- Ona shewelitsa!
- Bog moi, siwai!
- Podnimai ee, podnimai!
Он медленно сглотнул образовавшийся в
горле ком. Девушка пошевелилась. Бледно-серая рука, приподнявшись
на миг, снова упала.
- Я же лично прощупал ей пульс, -
бормотал Вилли, не веря своим глазам. - Сердце не билось. Там же
всю грудь в клочья разорвало...
Девушку положили на носилки, в роли
которых выступил тот самый злополучный контейнер для образцов.
Буквально через несколько минут группа исчезла, оставив после себя
лишь пару окровавленных тряпок и несколько крошечных
окурков.
- Черт! Черт! Черт! - выпрямившись во
весь рост, майор с яростью начал втаптывать в землю какую-то
бумажку. - Опять ушли! Ушли-и-и-и-и!
Его истерика продолжалась всего
несколько минут, пока тренированное сознание разведчика вновь не
взяло все под свой контроль...
- Нужно двигаться, - бормотал он,
осторожно вышагивая в стороны грузовиков. - Если повезет тот хоть
один из грузовиков будет цел. Если повезет... А там час — полтора и
я на месте.
Первые признаки того, что с
оставленным охранением, действительно, не все в порядке показались
уже через несколько десятков метров. Прямо на середине дороги
широко раскинув руки и ноги валялся немецкий солдат. Форма на нем
была совершенно не тронута, следов крови не видно. На минуту майору
показалось, что солдат сильно пьян и поэтому вольготно прилег.
Настороженно оглянувшись, Вилли ногой перевернул тело и сразу же
отшатнулся.
- О! - непроизвольно вырвалось у него.
- Боги, что это такое?!
На него смотрело кровавое месиво. На
лице вообще ничего не было: кожа, мышцы, глаза, сухожилия — все это
было словно стерто гигантским напильником. Только сейчас Вилли
заметил четкий след, оставленный телом в пыли дороги.
- Его так волокли..., - с ужасом
пробормотал он, быстро отходя к обочине дороги. - Это же настоящие
звери!
Чуть дальше он наткнулся на
переломанный на пополам карабин. Расщепленный приклад был немного
похож на диковинный цветок, которые раскрылся своими лепестками —
щепками на встречу солнцу. Метрах в тридцати обнаружился и хозяин
карабина, лежавший в куче гильз.