- Значит, ты вернулся..., - прошептал
старшина, роняя автомат на землю. - Что пожалел нас? Давил, давил,
а теперь, взял и пожалел?! Да?! Сволочь! Ты что же с нами делаешь?
Со своей земли гонишь! Или посмеяться пришел?
Ответом была тишина. Однако Голованко
мог поклясться чем угодно, что словно слышал чье-то тяжелое
дыхание.
- Зря ты так, человек, - наконец-то,
прозвучал ответ. - Это был не я... Точнее не совсем я... Я был
болен.
- Что? - взъярился тот, топая от
избытка охвативших его чувств ногой. - Не ты? Болел? Да, мы чуть
все не потопли тогда! Еле ушли... Женщины, дети малые... Леська
вон... А ты, паскудина, говоришь болел!
Старшину переполняла злость, которая
на время скрывала всю абсурдность ситуации.
- Вон, иди посмотри! - кивнул он в
сторону выхода. - Посмотри на них! Они до сих пор бояться...
Понимаешь, они бояться не немцев, а леса родного бояться! Куда им
теперь прикажешь идти? А?! К врагу? Женам и детям командиров
Красной армии к врагу посылаешь? Что же нам теперь остается,
сдохнуть только... На родной земле сдохнуть...
Вдруг, метнувшийся из-под земли гибкий
корень цыпанул его за руку и рез дернул вниз. Не ожидавший такого
старшина рухнул прямо на лежак.
- Садись, старшина, - в голосе, таком
нейтральном и безвольном сначала, послышались нотки недовольства. -
Я же сказал, я Андрей! Ты меня слышишь, Андрей! И хрен с тем, что
было! Главное, что сейчас и здесь! Все, амба! Я с вами! Я здесь
родился и рос, и здесь же и сдохну, если надо будет... Пусть я урод
непонятно какой, пусть! Но я никогда не был мразью! Понял меня,
старшина?
Тот сидел и молчал, словно немой,
уставившись в пустоту.
- Молчишь? - возле его ног что-то
зашуршало; утоптанная земля покрылась трещинами и лопнула, открывая
крошечный лаз. - Не можешь простить?Тогда может это
поможет...
Земля мягко ссыпалась куда-то внутрь.
Сантиметр за сантиметром яма становилась все больше. Удивленный
человек, вскочив со своего места, начал пятиться к
выходу.
- Не бойся, - остановил его голос. - Я
умею просить прощение.
Вот из-под земли показалась
черно-зеленая деревяшка. Казалось, в шалаше развелась трясина,
которая не затягивала, а наоборот, выталкивала что-то из себя. За
какие-то секунды деревяшка превратилась в самый натуральный ящик.
Небольшой, с бросающейся в глаза выжженной свастикой, он был
дьявольски похож на что-то...