Голованко громко засмеялся и с
чувством хлопнул рукой по высокому стволу, стоявшему рядом с
ними.
- А кто это, деда? - немного испуганно
прошептала Лиза, прижимаясь к деду. - Он твой друг?
В волосы девочки, словно верный
ласкающийся пес, ткнулся раскрывшийся цветок. Прохладные лепестки
нежно ласкали ее щеку, щекоча за ухом.
г. Москва. 2 июля 1941 г. далеко за
полночь
Окна в кабинете задернуты тяжелыми
шторами, но все равно несколько еле заметных лучиков
выбивается.
- Ты когда-нибудь думал о том, почему
я такой? - давно погасшая трубка лежала на зеленом сукне, словно
напоминание о позднем времени. - А, Лаврентий?
Сидевший напротив него невысокий
мужчина бросил массировать переносицу и попытался встать со стула,
но был остановлен взмахом руки.
- Иосиф Виссарионович..., - начал
он.
Тот вскинул голову и недовольно
произнес:
- Брось ты это... Мы с тобой не первый
год знаем друг друга... Скажи мне честно, ты думал о том, почему я
такой жесткий?
Молчание было недолгим.
- Знаешь, Коба, что я тебе скажу, -
легкий акцент делал речь слегка растянутой, отчего создавалось
впечатление, что человек не знает что сказать и тянет время. - Мы
жили и живем в очень непростое время... Ты помнишь, царскую
охранку? Нас называли боевиками и травили как крыс... Потом
белые..., их сменили свои... Врагом может оказаться любой или почти
любой. Может это сделало нас такими какими мы есть.
Из трубки вновь потянулся неуловимый
дымок. Крепкий табак помогал думать...
- Жизнь, враги..., - откинулся он на
спинку кресла. - Нет, Лаврентий! Нет! Это было бы слишком просто!
Всю свою жизнь я провел на ногах! Я метался, рвался, я был везде...
Понимаешь, я боюсь за всей этой мишурой, что меня сопровождала,
упустить что-то важное! Запомни, какой бы ты не владел важной и
полной информацией, всегда где-то рядом может быть что-то такое,
может и незаметное вовсе, что мгновенно перевернет все с ног на
голову! Вот только как найти это! Вот в чем главная
проблема...
Его взгляд с беспомощностью прошелся
по стене, на которой висела истыканная красными и синими иголками
карта Союза, потом по огромному столу, на котором в беспорядке
лежали какие-то документы, справки, книги.
- Смотри, видишь, сколько всего
навалено? - рука тяжело опустилась на подлокотник кресла. - Сводки
фронтов, донесения, информации! Они вес ждут, что я им скажу!
Совсем своей головой думать разучились.... Лаврентий, я боюсь, что
делаю что-то не то...