- Профессор, оденьте, - его ассистент
заботливо накинул на его плечи толстый халат и повернул в сторону
дальнего угла помещения, где виднелся боец винтовкой. - Нам кажется
сюда...
Перед собравшимися, тесно обступившими
длинный стол, предстал небольшой ящик размером с футляр для
скрипки. Он был сколочен из потемневших досок, на которых еще
кое-где проглядывал выжженный готический шрифт. Капитан осторожно
приподнял заранее вскрытую крышку и все увидели, что внутренность
ящика заполнена какой-то янтарно массой.
«Боже мой, - выдохнул Вишневский,
принюхиваясь. - Это же мед! Липовый!». Судя по шмыгающим носам,
остальные также догадались, что это за странная на вид
субстанция.
- Боец, перчатки, - через несколько
секунд Смирнов что-то начал вытаскивать из ящика. -
Вот...
На растянутую простынь упали первые
капли меда, затем тихо шмякнулась... почти целая человеческая рука!
Несмотря на темный цвет и склизкую поверхность, немного
скрадывающую поверхность, это была определенно настоящая
рука.
- Осмотреть, вскрыть, выявить
особенности и доложить, - капитан внимательно посмотрел сначала на
всех, а потом на каждого в отдельности (или, по крайне мере, многим
именно так и показалось). - За работу.
Состав еле тащился. Через каждые
полчаса — час, вагоны содрогались от оглушительного визга гудка и с
шипением поезд вставал. Сразу же за окнами начиналась беготня: то и
дело мелькали погоны с серебром, мчавшиеся куда-то с докладом;
проносились вестовые с кипятком... Словом прощай далекий Фатерлянд
и здравствуй незнакомая и таинственная страна.
«... Дорогая Гретхен, как и обещал
тебе, пишу с каждой новой станции, которую мы проезжаем по пути на
Восточный фронт. Как ни странно, делать мне это совсем не тяжело.
Поезд еле плетется; иногда ловлю себя на мысли, что мы никогда не
доедем до места своей службы. Сослуживцы поговаривают, что кто-то
из местных устраивает диверсии на железной дороге, поэтому и нет
нужного хода. Это настоящее варварство, правда ведь моя милая
голубка! Настоящий солдат должен сражаться лицом к лицу с врагом, а
не нападать исподтишка.
… Ты просила меня рассказывать обо
все, что я вижу. Вынужден тебя огорчить, мое сокровище, порадовать
мне тебя практически нечем. Ты даже не представляешь, насколько
здесь пустынно. Иногда мы в течение нескольких часов за окном ни
встречается ни одного дома. Не то что у нас в Вестфалии... Помнишь
сколько небольших и уютных деревушек у нас раскидано по
окрестностям. Это настоящая пустыня! Говорят, наш фюрер обещал
каждому офицеру здесь имение. Если все сложиться именно так, то я
даже не знаю, что нам с тобой подобрать... Но земля здесь, скажу я
тебе, одно загляденье! Я тут в руки взял комок и попытался
растереть его. Она жирная, как творог от хорошей
коровы...».