Людская цепь пришла в движение. Люди,
держась за руки, начали идти вокруг костра.
- Мы дети земли, мы дети воды, мы дети
леса..., - голос бабки стал более монотонным, отдельные слова
различались все хуже и хуже. - Мы дети земли, мы дети воды, мы дети
леса...
Старшина чувствовал, как глубже и
глубже погружается в какую-то яму, глубина которой оказывается
просто поразительной. Он уже почти не чувствовал рук, благодаря
которым его тело стало частью единой цепи, ног, которые все быстрее
и быстрее двигались по траве.
- Крепче, крепче держитесь за руки, -
бабуля все убыстряла и убыстряла темп. - Мы одно целое! Мы единое с
землей, водой, лесом. Наши руки это продолжение веток, наши ноги -
это растущие корни, наша кровь - это вода, наша плоть - это
земля!
Вслед за членами, Голованко перестал
ощущать остальное тело. Мелькнувшая на какое-то мгновение паника
была сразу же растоптана всеобщей эйфорией, которая его охватила.
Это была всепроникающая легкость, которая растапливала усталость,
боль и неудовольствие... В какой-то момент исчезло вообще
все!
- О-о-о-о-о-о-о-о-о-о, - из еле
слышной и невнятной речь превратилась в один гласный звук, который
тянулся бесконечно долго; он то превращался в грохотание водопада,
то становился гудением шмеля, то, напротив, был мягкими тихим... -
О-о-о-о-о-о-о-о-о!
Что случилось потом, помнили лишь
единицы и те, кто должен был помнить...
В какой-то момент Маркин почувствовал,
что еще мгновение, и его не станет. Он испариться, взлетит и
исчезнет! Его сознание расплывалось, не оставляя ни
клочка.
- Очнись, - неожиданное прикосновение
чего-то твердого и острого жестко выкинуло его из грез; падение
было настолько болезненным, что чуть не застонал. - Пошли за
мной...
Ни чуть не удивившись, Семен пошел за
бабкой и тремя ее спутниками. Как он сразу понял, они шли в сторону
того самого места, где им были найдены останки человека. «Точно,
вот оно, - пелена окончательно спала с его глаз. - Вот это дерево.
Вон небольшой овраг... Какого черта мы здесь делаем?».
Вместо бабки перед ними стоял врач,
что недавно их осматривал. Высокий, чуть сгорбленный, но со
странным блеском в глазах, тот с радостью смотрел на
них.
- Товарищи, - голос врача немного
дрожал; чувствовалось, что эмоции его тоже никак не могли
отпустить. - Вы все выбрались добровольцами для одного
эксперимента..., - он запнулся на секунду, смотря куда-то сквозь
них. - Хочу предупредить, что сам эксперимент очень опасен. В
случае успеха вы сильно изменитесь... Поэтому я хочу еще раз
каждого из вас спросить, согласен ли он?