Дальше,
километрах в в двух, при сооружения укрытия для танка, солдаты
подрубили невысокую березку. Ствол-то был всего ничего —
сантиметров двадцать в обхвате. Ей хватило пару ударов топора...
Ближе к вечеру слом с шевелящимися щепами начал покрываться
капельками смолы. Вязкая, желтая жидкость появлялась прямо из
сердцевины ствола. Капля за каплей, она стекала по слому и
накапливалась в углублении. За какие-то несколько часов «открытая
рана» заполнилась на глазах твердеющей пленкой. Издалека могло
показаться, что на согнувшемся дерево какой-то безумный мастер
приладил увесистый кусок янтаря.
На другом конце леса в нескольких
шагах от тракта трепыхалась подстреленная ворона. Солдаты,
носящихся туда сюда грузовиков, развлекались... В этом месте обычно
водитель притормаживал, объезжая глубокую лужу, и солдатам
предоставлялась прекрасная возможность развлечься. Обычно это не
приветствовалось, но в этот раз офицера поблизости не было, да и
настроение было на высоте. Потребовался меткий стрелок и черная
фигура, каркавшая с дерева, оказалась на земле... Трепыхалась она
уже давно! Часа два, наверное. Клюв бессильно открывался, словно
выкрикивал слова о помощи. Растопыренные перышки уже покрылись
пылью, молотя о землю... Хлясть! Хлясть! Движения нет! Только пыль
поднимается в воздух! Хотя нет, движение все-таки было. Из под мха
вытянулось тонкое щупальце и осторожно обхватило ворону,
затрепетавшую еще сильнее. Мох призывно приподнялся, открывая
темнеющий провал. Медленно птицы затянуло в темноту...
Молодая
женщина со вздохом опустилась на землю. Идти больше не было сил.
Высокая грудь приподнималась и опускалась, словно детали хорошо
отлаженного механизма.
- Садись,
Леся, - потянула она за собой стоявшую рядом девчонку. - Не могу
больше! Всю ночь шли... Нету больше моих сил.
Подросток
примостился рядом. Сложив руки на передник, она с тревогой
посмотрела на мать.
- Мамуль, а
как же она? - ей даже имени не нужно было называть и так, о своей
спасительнице думал каждый из них все это время. - Она ведь там
осталась?
- Да,
дочка, - прошептала Фекла, затуманившимися глаза всматриваясь в
сторону дома. - Спасла она нас... Спаси бог, матушку Милениху! В
ножки мы должны ей поклониться и руки целовать, что спасла она нас
от смерти... Сожгли бы ироды, как есть сожгли! Или того
хуже.