- Вот она, товарищ командир, -
прошептал Сергей, кивая на стоявшую на коленях женщину. - С самого
утра так стоит и рыдает. Голову ломаем, что с ней теперь делать.
Вставать не хочет, кричать сразу начинает... На вопросы тоже не
отвечает, а нам скоро на новое место уходить.
Старшина с кряхтением присел на
поваленное дерево и стал с любопытством наблюдать за женщиной. На
шепот своего товарища он не обращал никакого внимания, словно его
совсем и не существовало.
- … Я вот и предлагаю, - продолжал
что-то говорить голос где-то там далеко-далеко. - Может хоть руки
ей что-ли скрутить, а то случиться чего?! А? Выделить все равно ей
никого не сможем... Нету у нас никого лишнего! Все бабы с детишками
возятся. Откуда еще человека возьмем?
- Помолчи, - неожиданно дернул его
командир за рукав, усаживая рядом с собой. - Что-то разговорился не
к месту. Мне вот тут подумалось кое-что... Посмотри-ка на нее
повнимательнее!
Опешивший от такого поворота Сергей,
опустился на бревно и в очередной раз окинул взглядом истово
молящегося человека.
- Товарищ командир, чего на нее
любоваться? - в недоумении спросил он, ерзая на месте. - Мы только
время теряем! Надо срочно что-то делать... Хоть новое место лагеря
что-ли поискать?! Командир, слышишь?
Тот опять замолчал, продолжая смотреть
вперед.
- Знаешь, - вдруг Голованко очнулся. -
Что-то меня гложет такое, а что, понять не могу... Где-то тут оно —
совсем близко, а как его ухватить?!
- Что? - на секунду в голосе старшины
мелькнули какие-то странный нотки.
- Говорю, мы что-то важное из виду
упустили, - словно его и не прерывали, начал говорить командир.
-Что-то, Сережа, очень важное! Ты понимаешь, мы забыли очень
важное, что может изменить все это! Продукты, оружие, медикаменты —
даже это кажется не таким важным... И я ни как не могу понять,
что?
Все это время Фекла была в полной
прострации и для нее не существовал окружающий мир с его странными
наводнениями, земляными провалами и исчезающими людьми. В этот
момент для нее существовало лишь одно — ее пропавший сын! Андрей,
первенец, долгожданный в семье ребенок, которого любили сильнее чем
дочь, - стал тем центром, вокруг которой остановился ее
мир.
- … Что же ты, сыночек, совсем забыл
свою матушку, - причитала она, устремив взгляд в никуда. - А я тебя
не забыла! Уж сколько я слез выплакала, одному только богу
известно! Уж сколько я ночей не спала и не вспомнить... Сыночек,
что же ты молчишь?! Вот здесь, я... Пришла к тебе, а тебя то и нет!
Андрюшечка, ненаглядный мой, отзовись! Дитятко ты мое,
Андрюшечка!