- Угу, только передачи могут идти до Цельсии
несколько недель, и столько же придется ждать ответа. Ты выдержишь
столько?
- Послушай, - сказал Ёл. – Ведь я же остаюсь здесь
не на вечность. За мной должна будет придти следующая экспедиция.
Меня заберут.
- Это верно, но, сколько на это уйдет времени?
Только путь сюда у нас занял два наших года. А когда снарядится
следующая экспедиция? Сколько пройдет времени, прежде чем она
достигнет этой системы? Возможно, пройдет лет десять,не
меньше.
Ёл снисходительно улыбнулся.
- Хорошо, а что было бы, если бы мы все остались на
этой планете? Сколько бы ушло времени на то, чтобы ее более-менее
изучить? На это ушли бы годы. Так вот, наше руководство решило не
оставлять здесь всех нас, а должен остаться только один человек. Я
пошел добровольцем, вот и все.
Ёл посмотрел на Элга, который стоял в
растерянности, словно ему предложили совершить предательство. Ёл
дружески хлопнул капитана по плечу.
- Кто знает, а что если эти пилюли, в самом деле,
действуют? Что если ты прилетишь сам за мной через десять лет, и
будешь выглядеть моложе, чем сейчас, и найдешь меня ничуть не
постаревшим? Представляешь, как это будет здорово?
- Представляю, - нехотя произнес Элг. – Но, все
равно, мне не очень в это верится. Просто мы еще молоды, и
омолаживающие пилюли изобрели совсем недавно. Кто знает, насколько
их хватит.
- На десять-двадцать лет, по крайней мере, хватит.
А потом я уже буду дома.
Элг молчал, обдумывая слова Ёла.
- Зато я сам, собственными глазами, увижу, как
зарождается жизнь на планете. Поверь мне, я мечтаю об этом уже
очень давно.
- Добровольное изгнание на чужую планету, - покачал
головой Элг. – Ну-ну, я бы так не смог. Одиночество, что может быть
страшнее.
- Страшнее, когда ощущаешь себя одиноким во всей
вселенной, когда уверен, что нигде в космосе нет больше жизни.
Осознавать, что жизнь на твоей планете возникла в виде исключения,
вот это вот страшно. А когда собственными глазами увидишь
зарождение новой жизни, то это и будет внушать надежду. Чувствовать
себя жизнетворцем, что может быть прекрасней этого чувства. Видеть,
когда на твоих собственных глазах жизнь развивается, растет, и
понимать, что ты имеешь к этому непосредственное отношение, вот это
прекрасно. С этим чувством не страшно никакое
одиночество.