Получив на шею медальон со священной цифрой семь, по числу
Святых, ребёнок успокоился и заснул. Все посчитали это за добрый
знак.
Так он и рос, познавая мир. И никто не мог быть спокоен, когда
маленький доставучий монстр оказывался рядом!
Люсьен-Ларс рано начал ползать, а потом ходить, чем поначалу
весьма радовал мать. До момента, когда ей не пришлось по несколько
раз на дню вылавливать мелкого демонёнка среди кустов вокруг дома,
или же снимать с высоких яблонь, что раскинули разлапистые ветви
возле их дома. Уже тогда все поняли, что с Люсьеном-Ларсом спокойно
жить не выйдет. А потом он очень быстро научился разговаривать. И
заткнуть его было невозможно! Вечные вопросы «расскажи» и «зачем»,
да «как» и «почему», он не умолкал ни на миг. Простые ответы его
совершенно не устраивали, и он донимал окружающих, пока те наконец
не удовлетворяли его своим ответом, или не решали всыпать ремня по
заднице. Такое, к стыду мальчика, случалось не редко.
Люсьен быстро вытягивался, утрачивая детскую припухлость. Ростом
и телосложением он ничем не походил на не высоких и основательных
маму с дедом, да и лицом слегка отличался. Так разнятся благородные
скакуны и степные лошадки, сколь бы резвыми и крепкими те не были.
Да и природная привычка гордо держать голову смотрелась чудно в
деревеньке Гаркен, тем более что мальчика никто этому не обучал.
Могло показаться, привычки и навыки он черпал в крови. И
деревенские ребята это тонко чувствовали, эту разницу между ними,
подобно тому как пёс всегда по запаху безошибочно определит волка.
Даже если тот ещё совсем волчок, сосущий титьку. Так что у парня не
раз случались конфликты с одногодками, но и пара хороших приятелей
для дворовых игр нашлась.
— Мама, мама! — пятилетний Люсьен дергает вышивающую что-то
Эстель за подол лазурного платья, в цвет глаз. — Ну г’аскажи о
Святых ещё г’аз, ну пожа-а-алуйста!
— Лу-лу, иди доставай деда, я занята, — закатывает глаза всё ещё
ослепительно красивая женщина. — И когда ты наконец научишься
выговаривать звук «эр»? Я же с тобой уже занималась на неделе,
вроде всё получалась.
— Да не могу я этот «эл» выговаг’ивать, не выходит! — злится
мальчик, дергая длинные локоны. — А дед занят в кузне. На расскажи,
ну пожа-а-алуйста!
— Хорошо, разбойник, уговорил, — улыбается Эстель, поглаживая
сына по огненным, как у неё, волосам, лохматя их. — А потом ты
отправишься собирать яблоки, как обещал мне ещё вчера.