Клятая тварь подсознательно знала и применяла простейшие
манипуляции с чакрой!
“Иначе и быть не могло, зверь прожил в лесу много лет, не один
раз сталкивался в бою с конкурентами, и до сих пор ему удавалось
выходить победителем. У него не могло не быть козыря в рукаве.” —
отстранённо размышлял всё ещё тяжело дышащий после спринта парень,
спешно натягивая тетиву лука.
Первая стрела ушла мимо: зверь сумел извернутся, словно был не
толстым кабаном, а ловким магнустом. Маленькие чёрные глазки с
немым обещанием жестокой расправы с сверлили Ларса из ямы.
Цокнув языком, Ларс выстрелил снова. В этот раз он попал, да
только наконечник вновь лишь неглубоко вошёл в шкуру зверя. Ларс
понял, такими темпами ему придётся убивать животное до следующего
прихода Семерых.
Тем временем, кабан перестал терять время, и начал наконец-то
шевелить теми небольшими мозгами, которые у него были, и принялся
споро работать копытами и мордой, раскапывая себе путь. Благо для
него, яма была не то чтобы слишком глубокая. И то, даже ради такой
ямы парню с грубейшим аналогом лопаты, выструганном из дерева,
пришлось две недели сбивать руки в кровь. И сейчас все усилия
грозились пройти даром!
Возблагодарив собственную предусмотрительность, Ларс молнией
бросился к соседним кустам, откуда с натугой выкатил камень.
Большая, покрытая зеленоватым мхом глыба выглядела внушительно.
Напрягая мышцы до предела, Ларс дотащил булыжник до ямы, после чего
сбросил вниз. Раздался характерный хруст и новый визг боли.
Кабан замер, пораженный коварством своего врага до глубины души.
Его задняя лапа оказалась сплющена. С утроенной яростью зверь
принялся раскапывать себе путь к свободе. Жажде жизни старого
секача можно было только позавидовать.
Ларс нахмурил брови: других камней он не заготовил. Кто же мог
ожидать от зверя такой живучести?!
У Ларса ещё был шанс сбежать, но он им не воспользовался.
Рассудив, что риск - дело благородное, да и слишком уж долго он к
этому делу готовился, парень остался на поляне. Не торопясь, он,
как в тире, принялся расстреливать зверя. Тому это шибко не
нравилось, но поделать ничего он, разумеется, не мог.
Большинство стрел вязли в шкуре, а то и вовсе, отскакивали от
защитной техники, временами загорающейся на шкуре кабана. Видимо,
тот всё же успел вымотаться и потратить много сил, так что техника
появлялась не часто, с каждым разом становясь всё тусклее.