Тель-Авив. 18 марта 1997 года
– Этот сукин сын убил нашего агента в Париже, – гневно заметил один из троих мужчин, сидевший за столом. – Месяц назад он организовал нападение на нашу резидентуру в Бейруте. Если пойдет так дальше, то скоро он появится и в Тель-Авиве.
Говорившему было за пятьдесят лет. Это был крупный коренастый мужчина. Он хмуро глядел на сидевших перед ним собеседников.
– Нет, – угрюмо возразил другой, чуть помоложе, – мы убеждены, что он сейчас в Европе. После Парижа наверняка покинул Францию, но пока не покинул Европу.
– В любом случае нам нужно знать, куда он поехал, как передвигается и что именно замышляет, – перебил его пожилой собеседник, который был хозяином кабинета.
– По сообщениям из Бейрута, он готовит новую акцию, – осторожно заметил самый молодой, – и на этот раз она может состояться в Европе. Он очень осторожно отбирает в свою группу людей, хорошо владеющих французским и английским языками, из чего наш агент сделал предположение, что готовящийся террористический акт состоится в Европе.
– Он может состояться где угодно, – возразил хозяин кабинета, – если мы не сумеем заранее вычислить, где он собирается нанести удар, мы не успеем его остановить. У него дьявольское чувство опасности. Он чует посторонних, как волк чует запах собак. Генерал, у вас есть конкретный план мероприятий?
– Мы предупредили все наши посольства и представительства, – ответил один из его подчиненных, – задействована вся наша агентура в Европе и на Ближнем Востоке. Считаем, что на этот раз он собирается придумать нечто такое, что могло бы одновременно нанести удар по нашей стране и сильно подставить иранцев, с которыми у него произошел разрыв.
– Данные о разрыве точные?
– Во всяком случае, «Хезболлах» заявил, что отныне не имеет с ним никаких дел. От него отреклись и все остальные группировки. Он возражал против решения палестинских группировок, которые решили подчиниться приказу Арафата и на время приостановить свои террористические акты. Узнав об этом, он лично застрелил хаджи Карима, и теперь его одинаково преследуют и наши агенты, и палестинцы, взбешенные убийством одного из своих лидеров.
– В таком положении он особенно опасен, – задумчиво сказал хозяин кабинета, – он очень опасен. И если мы не примем меры, то, вполне вероятно, столкнемся с самой большой проблемой, которая у нас когда-либо существовала.