Шатающийся голем шел к лабораторному крылу особняка старого
алхимика. Вернее, к особо защищенному виварию, где и сидело это
чудо неестественной жизни. Однако, сделав еще несколько шагов,
Фиэль остановилась и попыталась понять, кто поставил посреди
коридора зеркало.
— Все, концерт окончен. Вылазь.
Кукла треснула и частично развалилась. Свернутое пространство
вокруг волшебницы дрогнуло и исчезло, вывалив ее в реальный мир.
Фиэль возмущенно вскрикнула, пытаясь прикрыться. Ее одежда
таинственным образом унеслась куда-то в межреальность.
— Упс, кажется, я немного ошибся. Случайно. Хе-хе-хе…
— Тимон? — опешила эльфийка. Подобрала с пола остатки фальшивого
гоблина и ими закрылась от гоблина настоящего. Должно быть, в силу
привычки. — Ты выздоровел? Но как?! Когда?
— На десятый день после приема эликсира, — сообщил коротышка. —
Хотя, должен сказать, полностью безумию я никогда и не поддавался.
Просто решил временно выбыть из игры и посмотреть, а что же будет
со мной в том случае, если одного маленького обаятельного паршивца
вдруг серьезно покалечит. И он лишится большей части своих сил.
Все-таки жизнь у нас опасная, и такой вариант развития событий рано
или поздно реализовался бы.
— Ах, ты! — задохнулась Фиэль и попыталась стукнуть коротышку
обломком куклы. Увы, не слишком-то удобное оружие отклонялось
незримой преградой и не достигало гоблина. — Ах, ты!!!
— Ах, я! — подтвердил Тимон, и волшебницу начало сдвигать к
дверце, ведущей, кажется, в чулан со швабрами. — Маленький,
никчемный, никому не нужный и, похоже, вовсе не способный к
актерскому мастерству! Ни одна сволочь добить не попыталась! Никто
из по-настоящему важных в нашей маленькой банде персон не
дезертировал после того, как меня можно было списать со счетов! Эх,
видно, нет во мне таланта, все до одного фальшивую игру распознали.
Острога не сбежала с мешком драгоценностей, суккуба всю власть
захватить не попыталась, ты дорезать своего обидчика даже и не
попробовала. Мал не дезертировал, Строри не продал нас дварфам
Холма с потрохами, сестры Хорвальдс филонили не чрезмерно,
отрабатывая не меньше половины своего сверхвысокого жалованья. Даже
таинственный отравитель ни разу яда в еду не насыпал.
— Сволочь! Да я тебя сама сейчас искалечу!
Златокудрая вспомнила, что она волшебница, и огненные стрелы
начали одна за другой бить в коротышку. Вернее, в затвердевший до
плотности стали воздух перед ним. Безрезультатно.