– Ага… – Я потер до сих пор чуть
ноющие виски. – Нет, на паштет пока не тянет.
– Ну, раз так – все точно в порядке,
– усмехнулась Ольга Михайловна. – Можете быть спокойны, князь.
Другим человеком вы не стали. И не станете.
Ее голос звучал мягко,
доброжелательно и успокаивающе, но я успел заметить, каким взглядом
она зыркнула на Костю – и как раз во взгляде ничего подобного не
было. Княгиня явно напряглась куда сильнее, чем показывала.
Знать бы еще – почему?..
– Так… – Костя оперся ладонями в
подлокотники и медленно поднялся с кресла. – Мы, наверное,
пойдем.
Задерживать нас никто, разумеется, не
стал. Мы попрощались с Ольгой Михайловной и вышли на лестницу. В
окно вовсю светило солнце, откуда-то доносился шум улицы, и
чувствовал я себя просто прекрасно – и все-таки странно ощущение
меня так и не отпустило.
– Кость, – позвал я. – Ты чего?
– В смысле?
– Ну подожди. – Я догнал брата на
лестничной площадке, поймал за плечо и осторожно развернул к себе.
– Да что не так-то?
Может, раньше он без труда смог бы
меня обмануть. Отмахнуться, натянуть на лицо улыбку и сделать вид,
что все нормально. Но теперь я почему-то сразу понял: Костя явно
чем-то озадачен… а может, даже напуган.
– Да так… – Он отступил на шаг,
уперся лопатками в стену и тряхнул головой. – Ерунда всякая в
голову лезет. Но тебе все равно не объясню.
– А ты попробуй. – Я уселся прямо на
ступеньки. – Это из-за того, что Бельская сказала?
– Не совсем. – Костя на мгновение
задумался. – Дед всегда говорил, что из Горчаковых менталисты на
тройку с минусом, но я лет с семи других… чувствую, что ли.
Наверное, от мамы досталось.
– Ага, – отозвался я. – И чего же ты
чувствуешь?
– Вот в том то и дело. – Костя
вздохнул и отвел глаза. – Раньше я на тебя смотрю – а ты… как
свежая лужа на асфальте. Только не обижайся, ладно?
– Сложно, но постараюсь.
– В смысле – плоский и прозрачный.
Все видно и все понятно. Сразу можно сказать, о чем думаешь, какое
настроение.
– Да? – Мне вдруг захотелось
улыбнуться, хоть никакого веселья я не чувствовал. – А сейчас?
– А сейчас черт знает. – Костя отлип
от стены и снова неторопливо зашагал по лестнице. – На болото
торфяное похоже. Черным-черно, ничего не видно. А глубина такая,
что попробуй влезь – там и останешься.
Да уж. Не знаю, смогла ли Ольга
Михайловна, которая не знала меня с самого детства, разглядеть
что-нибудь подобное… но по всему выходило, что смогла. А то и
увидела то, что скрывалось даже от меня самого. Что бы ни случилось
с моим Даром и разумом после аварии, я изменился. И чертик, едва не
повыбивавший Воронцову все зубы, в моем персональном омуте теперь
наверняка не попал бы в даже в десятку самых крупных.