«Не было, — уверенно ответил демон. —
Он подыгрывал тебе, шёл на поводу, чувствительная ты наша ромашка.
А потом понял, что ты и так никуда не денешься и перестал
обманывать».
Это ведь мы с тобой научили тварь
прикидываться милым, играть, всегда скрывать свою суть. Научили как
и когда можно выпускать на волю свои желания, и не получать за это
наказания. Это ты, мой демон, показал ему, как можно реализовывать
свою садистическую природу на других, а не на родном брате. Убедил,
что брат может быть соратником и ценным помощником, таким же как
сам Стас, а не его молчаливой жертвой. Мы заставили его учиться,
убедив в необходимости хорошего образования для действительно
крупных дел, а не детской шелухи. Цель была отправить на учёбу
меня, но без Стаса это было нереально.
Мы с тобой всегда стояли чуть позади,
за его плечом, научились использовать его для получения того, чего
мы хотели. Научились прикрываться им, как щитом.
Я хотел убивать. И ты всегда был со
мной в этом согласен. Но мы не могли убить тех, чьей смерти больше
всего желали.
Воспоминания жгли разум не хуже
напалма. Я не помню, как жилось с матерью, но в четыре года я уже
жил у отца и его семьи. Пожалуй, это первое, что я помню — как меня
высаживают из машины и говорят, что теперь я буду жить здесь, у
папы, у меня есть брат и сестра...
В тот день моя жизнь стала адом. И ад
больше никогда не заканчивался. Я был живой игрушкой, взятой как
щенок с улицы. К щенку, пожалуй, даже лучше относились бы, чем ко
мне.
И в момент, когда появился хоть
как-то просвет в моей жизни... Ты всё разрушил.
— Ты отнял у меня последнюю надежду
вырваться...
«А Стас отнял у тебя всю жизнь!» —
рявкнул психопат в ответ.
— Ты не прав... но это ничего не
меняет... — мне ничего не оставалось, кроме как согласиться с моим
«мистером Хайдом».
Я взглянул на свои руки. Ладони всё
ещё сжимали повод, снятый со стены конюшни пару часов назад.
Говорят, такие руки должны принадлежать музыканту. Или маньяку.
Я физически слабее Стаса. Меньше
ростом, тоньше в костях, да и легче значительно. Но последние три
года я не вылезаю из спортзала и бесконечных боёв. В академии я,
наконец, начал есть каждый день. Меня раньше него допустили до
боевых выходов в «Ад». Я бывал даже в «девятке», когда пределом
Стаса оставалась «семёрка». Последний год мне стоило больших усилий
продолжать проигрывать ему в спаррингах.