– Я научился работать на компьютере. Десять лет назад такого еще не было. Теперь я живу в Москве, у меня есть женщина, которую я считаю своей женой. Будет лучше, если обо мне никто не вспомнит в Германии. Кроме того, я работал раньше в девятом отделе. Вы ведь должны знать, чем занимался девятый отдел в разведке. Мы выполняли самые деликатные поручения Министерства национальной безопасности за рубежом, в основном в Западной Германии.
– Внешняя контрразведка, – вспомнил Дронго. – Я читал о вашей работе.
– Там написано не все. Боюсь, что мне никогда не вернуться в Германию. Иначе я получу там такой тюремный срок, что выйду на свободу не в третьем, а в четвертом тысячелетии, если, конечно, доживу до того времени.
– Вы хорошо знали сотрудников своей группы?
– Конечно. Мы вместе работали. У нас были очень хорошие ребята. – Когда Шилковский волновался, чувствовался его немецкий акцент.
– Кто из них мог вас подставить? – спросил Дронго. – Кого вы лично стали бы подозревать?
– Никого, – ответил Шилковский. – Меня много раз об этом спрашивали. Конечно, никого.
– А почему спустилось колесо? Вы не проверили машину перед выездом?
– Это был обычный РАФ, – ответил Шилковский, – кажется, так тогда называли ваши микроавтобусы. Мы грузили в него ящиками все, что можно было спасти. И в наши машины тоже. Поэтому не удивительно, что у него спустилось колесо. Но мы заметили это только на обратном пути.
– Кто был за рулем микроавтобуса?
– Менарт. Он вообще был профессиональным гонщиком, любил этот вид спорта, очень увлекался машинами. Он, очевидно, что-то почувствовал и остановил микроавтобус.
– У вас было запасное колесо?
– Конечно. Он его стал менять, а мы поехали дальше.
– Еще один вопрос. В документах вы указали, что сначала ехали в другой машине, но затем к вам пересел Хеелих. Я могу узнать, почему? Ведь вы были первым заместителем Хеелиха. Почему вы оба оказались в одной машине?
– Я же вам объяснил. Он был в микроавтобусе, а Бутцман сидел за рулем автомобиля. Потом, когда спустилось колесо, Хеелих приказал Бутцману пересесть в микроавтобус, а сам позвал меня в свою машину и сел за руль, чтобы успеть забрать Нигбура с Вайсом. Вот поэтому мы и оказались вдвоем в одном автомобиле. Не он пересел ко мне, а я – к нему. Он считал, что старшим офицерам будет легче ориентироваться в том беспорядке, который уже начинался на улицах Берлина.