– Мне удалось узнать некоторые детали о компании вашего брата, – сообщил Дронго, – но этого слишком мало. Мне нужно каким-то образом ознакомиться с документами в самой компании. И мне нужна будет ваша помощь. Желательно, чтобы вы меня представили как вашего адвоката или вашего поверенного в делах.
– Пожалуйста, – кивнула она, – но при чем тут я? Все знают, что я только его сестра и не имею никаких прав на наследство. Все должно достаться этой дряни, его жене.
– Верно, хотя и не совсем. Недавно принят новый закон, согласно которому братья и сестры также считаются наследниками, хотя и не первой очереди, как жены. Однако вы можете потребовать присутствия вашего человека, указывая, что ваш погибший брат обещал вам оставить часть наследства.
– Этого я сделать не могу, – сразу сказала она, поставив на столик свой бокал.
– Почему?
– Получается, что он ничего мне не оставил, то есть я должна выставить его перед всеми бездушным человеком. А я так не могу. Даже если бы он мне ничего не оставил, то и тогда я бы не стала против него ничего говорить. Я его очень любила.
Она отвернулась. Потом вздохнула и снова взяла свой бокал.
– Извините, – мрачно произнес Дронго, – но вы должны мне помочь. Я же не могу лезть в компанию без вашей помощи. Мне не разрешат смотреть документы. Нужно будет объяснять, что часть денег на создание компании он взял у вас.
– Откуда у меня такие деньги? Если бы не Салим, не знаю, как бы мы с сыном жили.
– Я вас понимаю. Но иначе у меня появятся большие проблемы, и я ничего не смогу узнать. Неужели вы не понимаете?
– Понимаю. Но его жена все прекрасно знает. Она устроит скандал и потребует вас выгнать. Тем более что она до сих пор ищет, на каких счетах спрятаны деньги Салима.
– Что значит ищет? У него разве не осталось денег?
– Я же вам говорила. Перед поездкой в Париж он положил на имя моего сына, своего племянника, несколько сот тысяч фунтов в английский банк. И еще примерно столько же в долларах, в другой банк, на мое имя. Если хотите, я вам скажу в какой, но он предупреждал меня, чтобы я никогда и никому об этом не говорила.
– Не нужно, – кивнул Дронго, – мне не обязательно об этом знать.
– Это примерно по полмиллиона долларов, – сказала она, – и еще сто тысяч долларов он положил в «Альфа-банк». А когда он погиб, выяснилось, что на его собственном счету в «Альфа-банке» только восемьдесят четыре тысячи долларов. И еще примерно столько же в «Кредит Лионе», во французском банке. И больше никаких денег нет. Правда, у вдовы остались его дача, его дом, машины, но это ее мало интересует. Ей нужны были деньги, а их она не нашла. У Салима все деньги были вложены в компанию. И когда выяснилось, что компания банкрот, его жена была в шоке. Сейчас она продает свою дачу. И, насколько я знаю, собирается сдавать квартиру, чтобы переехать жить в Америку. Там у нее брат, такой же непутевый, как она сама.