– Так как мне быть?
– Забыть. Отдать деньги Мишкиной сестре, а пленки, письмо и книжку уничтожить.
– Ты серьезно?
– Да. – Игорь Дмитриевич наконец заметил незажженную сигарету, щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся.
– А что бы сделал ты?
– Не сравнивай меня с собой. У меня, как у отставного ландскнехта, всего имущества – ржавая шпага да хромой конь на конюшне. Мне нечего терять. Я с точки зрения официальной уже все потерял.
– А почему ты думаешь, дядя Игорь, что мне придется что-то терять? Я же хочу добиться правды.
– Слушай, Юра. Мы с тобой сегодня говорим как взрослые люди или как пацаны на комсомольском собрании? Я говорю тебе прямо: ты многого добился в этой жизни. Сам. У тебя есть имя, очень хорошее положение. Я рад за тебя и не хочу, чтобы ты лишился всего.
– Но ведь и ты, дядя Игорь…
– Не сравнивай. Я выполнял свой долг. Я боролся с киргизской мафией.
– Прямо-таки мафией?
– Смейся, иронизируй, называй этих людей иначе. Но в деле Мишки Николаева чувствуется тот же почерк, та же твердая рука, что и в деле инженера Акаева. Давай разберемся: если верить Мишке, его освободили совершенно официально и передали некоему Ястребу. Ястреб, исходя из записанных тобой Мишкиных показаний, человек, решающий достаточно сложные вопросы. Мишка утверждает, что он из авторитетных блатных, а за ним стоят люди из высших государственных сфер. Это тебя не удивляет?
– Дядя, дядя, – Юра встал, сделал несколько шагов по кухне, – это же сенсация. Представляешь, какой можно напечатать материал?
– Представляю. Значит, ты решил бороться с партией?
– Нет, дядя Игорь, я не собираюсь бороться с партией. Я хочу бороться за соблюдение ленинских норм.
– А что ты о них знаешь? – усмехнулся печально Ельцов-старший. – Ничего ты о них не знаешь. И слава богу.
– Что ты хочешь сказать?
– А ничего. Как начнешь копать это дело, тебе сразу напомнят про ленинские нормы.
– Так что же мне делать?
– Думать. Не дергаться и рыть материал. Скрупулезно и с опаской, а главное, молчать об этом. Оставь мне Миш кино письмо и книжечку эту, я по своим каналам кое-что узнаю.
…А ночь уходила. Поезд летел к новому утру, оставляя на вагонах комки клокастой темноты. Юрий так и не заснул больше, он курил сигарету за сигаретой и вспоминал утро, с которого все началось.
Не позвони ему Мишка или послушай он жену и останься дома, жизнь его сложилась бы иначе.