– Замерз, – кивнул Шаболдаев.
– В июне месяце! – разозлился подполковник. – Ты с ума сошел! Сейчас температура у нас ниже сорока не опускается.
– Если пришел со стороны гор, то мог там окоченеть, – осторожно возразил Шаболдаев, чтобы не нервировать начальство. – Вы же знаете, как ночью бывает холодно в горах.
– В общем, посмотри все на месте. Если просто умер, тоже неплохо. Составь протокол, что найден неопознанный труп мужчины без признаков насильственной смерти. В общем, оформи все как надо. Ты меня понял?
– Конечно, – поднялся Шаболдаев.
– Надеюсь, обойдешься без судмедэксперта и фотографа. Все сам оформишь. – Подполковник махнул рукой на прощание. – А если понадобится, привези сюда, сфотографируем.
Это было неслыханным нарушением существующего процессуального права, но это была жизнь, далекая вообще от всех норм обычного права. Выпускники юридических факультетов часто обнаруживали на практике, что все, рассказанное им в аудиториях, всего лишь теория, тогда как на практике случалось совсем другое, часто даже противоположное тому, чему их учили в вузах.
Через десять минут милицейский «газик» уже мчался по направлению к поселку. Только в автомобиле Шаболдаев вспомнил, что они ведь едут-то в «страшное место». Он приказал сержанту остановиться у первого киоска, где продавали водку. Антиалкогольная кампания с треском провалилась, и водка снова начала появляться в магазинах и киосках района.
– Иди возьми для нас бутылку водки, – велел Шаболдаев лейтенанту Касымову, сидевшему на заднем сиденье.
Тот, послушно кивнув головой, вылез из автомобиля. И через минуту уже вернулся.
– Он денег хочет. Говорит, без денег не даст.
– Каких денег? – разозлился майор. – Скажи, Шаболдаев здесь. Я ему башку отверну и киоск закрою. Пусть две бутылки даст.
Лейтенант снова отошел от машины.
На этот раз он вернулся не один, а в сопровождении толстомордого хозяина киоска.
– Прости, дорогой, – торговец услужливо улыбался Шаболдаеву, – не знал, что ты сам приехал. Я думал, это опять офицеры из спецкомендатуры. Вечно у меня водку клянчат. Извини, дорогой.
– Наглый ты стал, Гасан, – строго заметил Шаболдаев, – уже ни с кем не считаешься. Водку принес?
– Да, две бутылки. «Столичная», самая чистая. Я и конфеты вам принес, вдруг понадобятся. – Он подал кулечек с конфетами.