- По экологии. У него дома. Уже месяц.
Бл***!!!
То есть, моя несовершеннолетняя сестра уже месяц ходит в гости к однокласснику, семнадцатилетнему долбо*бу, у которого в активе спермотоксикоз на последней стадии ( уж в этом я был уверен, свои семнадцать и вечный стояк на все, что движется и не движется, помнил прекрасно). Ходит к нему домой. Сидит с ним рядом. Может, не просто сидит…
Может, не просто ходит!
В тот момент у меня просто отключились мозги. Именно этим я мог потом хоть немного оправдать свое поведение.
Потому что я начал орать.
Что-то дикое. О том, что она никуда больше не пойдет, что вообще какого хера? И что это за школьная программа такая, и бл*, что происходит???
Она слушала, раскрыв ротик, выглядя при этом до того невинно-порочной, что у меня буквально башню сносило.
И мысли о том, что она уже могла быть не такой уж и невинной, и что могла этим ротиком…
Ну, короче говоря, все грязные мысли, какие могут появиться у мужика в этот момент, у меня появились.
А потом она, видно, пришла в себя, и тоже начала орать.
И я, ошалев от неожиданного преображения невинной овечки в чертенка, выслушал новую, хоть и мало полезную информацию о себе, любимом. О том, что я – бесчувственный козел. Что ни о ком, кроме себя, не думаю, что вообще не имею права ей что-то запрещать… А вишенкой на торте была шикарная информация, что она, оказывается, меня любит.
Че-го???
Я, поначалу, решил, будто ослышался.
Ну, мало ли… Мозг от переизбытка информации перегрелся и потек.
Не мог я слышать то, что услышал.
А она, заметив мое офигение, неожиданно оказалась близко, посмотрела на меня снизу своими раскосыми глазами олененка, с застывшими в них слезами и торопливо заговорила:
- Сереж… Я ничего не требую, понимаешь. Просто не могу уже терпеть… Я сначала думала, что это ерунда какая-то… Но теперь… Сереж… Я понимаю все, но слушай…
Я стоял, смотрел на нее, такую взволнованную, такую наивную. Такую соблазнительную.
Чистый соблазн для меня.
Дикий.
Если б она была чужой, то я бы…
Нет, ничего я бы.
Я встречался со своими ровесницами в семнадцать. И в шестнадцать. И в пятнадцать даже. Но это были ровесницы.
И мы были на равных. И мы четко знали, что развлекаемся.
А здесь не развлечение, нет.
Она стояла рядом, и очень сильно тянуло дотронуться. Просто провести пальцем по губам ее, проверить, мягкие ли? Нежные? Насколько?