– Не заходили, – подтвердил Кулагин. – Я ж знаю – нельзя.
Горелов вынул бланк протокола, пристроил его на папке и, жуя папиросу, стал писать.
– Ну что, пошли? – Иван подобрал бич и глянул на Кулагина. – В семь – дойка, пока пригонишь…
– Эй, мужики, погоди! – спохватился Горелов. – Я вас понятыми записал. Через часок освободитесь.
Иван пожал плечами и покорно опустился на бревно. Кулагин пожевал губу и неожиданно отрубил:
– Я понятым не могу.
– Как не могу? – удивился следователь. – Ты что, Дмитрий Петрович?
– А так: не могу, и все, – заупрямился старик. – Я, можно сказать, лицо заинтересованное.
– В чем заинтересованное? – рассмеялся Горелов. – Вы ж с ним земляки, вместе жили.
– Потому и не могу. – Кулагин отхлебнул воды из баклаги, вытер губы. – Бес в плену был. Не наш он человек.
– Так я тебя, Петрович, не в почетный караул приглашаю, – опять засмеялся следователь. – Формальный момент, сам знаешь. Да и брось ты вспоминать! Нашел время. Сам пойми: где я второго понятого здесь найду?
– Ладно, – подумав, согласился старик, – если так, то ладно.
Горелов кончил писать и пригласил всех во двор. Пастухи ступили за калитку и по стеночке, по изгороди подобрались ближе к крыльцу. Рассвирепевший и окончательно охрипший пес рвал привязку и скалил пасть. Следователь расчехлил фотоаппарат, приготовился снимать, но в это время Шмак хлопнул калиткой.
– Я к этому зверю не пойду, – заявил он.
– Да ничего, он не достанет, – успокоил Горелов и щелкнул аппаратом.
– Вы что, с ума сошли? – возмутился Шмак. – А если сорвется? Нет. Я не пойду. Убирайте собаку.
– Так он не злой, – сказал Иван Вальков. – Это он так, на цепи токо, а отпусти – шалавый.
– Что вы мне говорите – шалавый, – сердито передразнил эксперт. – У него все признаки бешенства.
Следователь опустил фотоаппарат и отступил назад. Пес, стоя на дыбках, тянулся оскаленной пастью к людям, и пенистая слюна ниткой сочилась на землю.
– Да ну. Откуда? – махнул рукой Иван Вальков. – Здесь других собак не бывает.
– Кто его знает? – Старик Кулагин подобрал с земли железяку. – У Беса все может быть.
– И что же делать? – спросил Горелов. – На самом деле – зверь, а не пес.
– Шлепнуть его – и все дела, – отозвался Попков. – Кому он теперь нужен-то?
И все переглянулись, будто спрашивая друг у друга, кому он нужен.