Дождавшись, когда они пробегут мимо меня, я с большим трудом
удержал руку от того, чтобы снести сдавшемуся врагу голову. В конце
концов, он мне ничего плохого не сделал. Молча развернувшись, я
побежал к выходу. И в момент, когда я ступил на утрамбованную землю
за порогом, затылок взорвался болью. Всё провалилось в темноту.
...
Пришёл в себя я под ослепительно-синим небом, сжимая в руке
обломок сабли. В шаге передо мной обрывалась глубокая расселина с
тонкой полоской реки на дне, на противоположной стороне — пещера, с
края которой свисал обрубленный подвесной мост. И у меня была
железобетонная уверенность, что обрушенный мост это дело моих
рук.
— Быстрее! Уходим! — рыжая «невеста» тянула меня за свободную
руку. Другие девушки уже карабкались вверх по склону, их серые
платья слились с камнями — только чёрные волосы выдавали
движение.
Рыжая снова потянула за руку.
— Нужно добраться до леса! Быстрее!
Да куда спешить, единственный путь через ущелье уничтожен. В
ответ на мой незаданный вопрос прозвучал резкий «тонк!» В возле
головы с жужжанием пролетел арбалетный болт, разлетевшись щепками
по камням за моей спиной. С той стороны ущелья заорали
преследователи в чёрных одеждах.
Второй снаряд, впившийся в деревянную опору моста с болтающимся
на ветру обрубком троса, вывел меня из оцепенения. Я пригнулся и
побежал вверх по узкой тропинке догонять мелькающую в лабиринте
камней рыжую шевелюру.
Что произошло после того, как я вышел на солнце? Почему так
болит голова? Я пощупал затылок — он оказался измазан чем-то липким
и нещадно саднил. Мельком глянув на вымазанные красным пальцы, я
понял, что прилетело по голове мне чем-то тяжёлым. Наверняка
оставленный в живых стражник одарил на прощание подарочком.
Но как я без сознания умудрился оказаться на этой стороне моста,
да ещё и обрушать его? Загадка. Может, всё это только сон? Во сне и
не такие провалы между событиями бывают. Да, точно, это всё длинный
бестолковый сон. Вот сейчас я проснусь — и не будет никакой беготни
по осыпающемуся каменному склону, ни ноющей боли в обожжённом рту,
ни залитой кровью левой руки с прорехами в рукаве мокрой насквозь
рубахи. И странная свадьба, и пробуждение в кладовке, и нож,
торчащий у меня из груди — всё окажется только сном.
Я улыбнулся этим мыслям — и тут же пожалел об этом. Обгоревшие
губы треснули, по подбородку потекла кровь. Взвыв от боли, я
припустил по тропинке, обогнав едва карабкающихся девушек.