– Но последствия таких исследований…
Она с горечью улыбнулась:
– Практические результаты. Научные прорывы. Получение новых знаний – вот что заботит настоящего ученого, лейтенант. Не последствия.
– Вы говорите, ваш муж разделял некоторые навязчивые идеи Хоффрица. То есть он тоже активно занимался исследованиями по обретению контроля над человеческим разумом?
– Да. Но он не был таким фашистом, как Хоффриц. Его больше интересовало воздействие на поведение преступников как средство снижения уровня преступности. По крайней мере, я думала, что его это интересовало. Об этом Дилан говорил чаще всего. Но чем больше Дилан вовлекался в этот проект, тем меньше говорил о нем, словно разговоры отнимали энергию, необходимую для работы.
– Он получал государственные гранты?
– Дилан? Да. И он, и Хоффриц.
– Пентагон?
– Возможно. Но первоначально он не ориентировался на оборонные проекты. С какой стати? Какое они могли иметь к нему отношение?
Холдейн не ответил.
– Вы говорили, что ваш муж ушел из университета. А потом убежал с вашей дочерью.
– Да.
– А теперь выясняется, что он по-прежнему работал с Хоффрицем.
– Хоффриц более не связан с ЛАКУ, ушел оттуда три или четыре года тому назад, может, раньше.
– Что случилось?
– Я не знаю. Мне говорили, что ему вроде бы предложили более интересную работу. Но у меня создалось впечатление, что его попросили уйти.
– Почему?
– Ходили слухи… из-за нарушения профессиональной этики.
– А конкретнее?
– Я не знаю. Спросите кого-нибудь в ЛАКУ.
– А вы никак не связаны с университетом?
– Нет. Исследованиями я не занимаюсь. Работаю в детской больнице Святого Марка. Кроме того, у меня небольшая частная практика. Возможно, поговорив с кем-нибудь из ЛАКУ, вы сможете узнать, почему там пожелали расстаться с Хоффрицем.
Она более не испытывала тошноты, обилие крови не волновало ее. Собственно, она перестала замечать кровь. Слишком много ужаса открылось глазам Лауры, вот ее чувства и притупились. Один труп и одна капля крови подействовали бы на нее куда сильнее, чем эта вонючая бойня. Она теперь понимала, почему копы так быстро становятся невосприимчивыми к сценам кровавого насилия. Ты или адаптируешься, или сходишь с ума, и второй вариант, по большому счету, совсем и не вариант.
– Я думаю, ваш муж и Хоффриц работали вместе, – сказал Холдейн. – Здесь. В этом доме.