Cветловский улыбнулся. Взяв из стопки
бумаги чистый лист, он положил его на середину стола.
- Я слово свое держу. Садитесь,
гражданка, за стол, берите ручку и пишите: «Я Любовь Сапрыкина,
взяла у Василия Парфенова по кличке Шкет для последующей продажи
партию вещей, в том числе набор серебряных ложек, не зная о том,
что вещи краденые…»
Сапрыкина села за стол, взяла ручку,
обмакнула ее в чернильнице и стала тщательно выводить озвученные
слова. Написав все, что было положено, она с надеждой поглядела на
Светловского. Тот был занят тем, что, открыв крышку обитого красным
бархатом футляра, пересчитывал серебряные ложки.
- Не хватает двух штук, - сказал он,
хмуря брови. - Говорите, кто купил?
- Мещанка бывшая, Неверова, та, что в
Земельном комитете на машинке стучит.
- Это хорошо. А посидеть ночку в
отдельной камере, гражданка Сапрыкина, вам все же придется…
- Да, как же так?..
- Во-первых, для того, чтобы вы
осознали, что сбывать краденый товар наказуемо, во-вторых, во
избежание непредвиденной встречи с Васькой Шкетом. Кто знает, а
вдруг вы сболтнете ему, чего не следует… Товарищ Скворцов,
проведите гражданку в цокольный этаж!
Оставшись наедине с начальником, я
сказал:
- Ну, и деваха! Молодая, а уже
тертая!
- О, Данила, такие штучки попадаются,
мама не горюй!.. Увидишь всяких.
Когда Скворцов вернулся, Светловский
вкратце обрисовал нам план захвата грабителя-малолетки:
- Мануфактурный склад с френчами и
кожанками находится на базаре в бывшем магазине купца Алисова, в
северной части здания. Как только опустятся сумерки, идите к складу
и ждите, сколько придется. Мальца-удальца с дружками, возможно,
«монастырскими», будете брать вдвоем. Арестовать и привести ко мне
на дом. В любой час ночи… Спиридон, пока есть время, давай-ка
допросим задержанного бандита! Ничего, что раненый, выдюжит.
Глядишь, поделится с нами подробностями о положении дел в шайке, о
намечающемся налете на склад и недавних самочинных обысках.
Скворцов затушил самокрутку в
мраморной пепельнице и в развалку вышел из кабинета. Вернулся он в
одиночестве и с заметно вытянувшейся физиономией:
- Задержанный при последнем
издыхании!
Мы втроем рванули в цокольный этаж,
но было уже поздно. Высокий бандит лежал на полу, его глаза были
широко раскрыты, на бледных щеках горел яркий румянец. Журкин
внимательно осмотрел труп, наклонился к лицу, поднял с земляного
пола папиросный окурок и понюхал его.