Я задержал взгляд на чугунной ограде
мостка с провисшими тяжелыми цепями и, отвалив от тумбы, зашагал к
закусочной. Хотелось пить, да и рану на голове надо было промыть и
обеззаразить. В закусочную ввалился со стороны Советской или
Воронежской, как называли улицу до 1924 года. В ней стоял
неумолчный гул. Посетители, главным образом, извозчики, громко
стучали ложками. Кто-то уже поел и пил чай вприкуску, некоторые
потягивали из стаканов яблочный компот. Я сел за самый крайний стол
и принялся отыскивать глазами официантку. Сидевшие за соседними
столом извозчики, заметив меня, зашушукались.
- Свояк, ты только посмотри! - сказал
один. - У нас в Козлове в таких нарядах не ходят.
- Поди, иностранец. Картуз чудной,
нательная рубаха с непонятной писулькой. И штаны, вишь ты, с
отстрочкой. В Москве видал такие на одном.
За другим соседним столом сидели двое
молодых людей в шляпах, элегантных костюмах и бабочках. Про себя я
обозвал их «дворянчиками». Один, с узким лицом и носом с горбинкой,
одетый в светлый клетчатый пиджак, достал из кармана плоскую фляжку
и плеснул себе и своему визави чего-то, по-видимому, крепкого.
Полноватый, с двойным подбородком и раскрасневшимися щеками
приятель, облаченный в темно-голубой пиджак, опрокинул стакан и,
закусывая, произнес:
- Идти пора, Алекс. Нас ждут у...
Он прикрыл рот пухлой ладонью и
украдкой посмотрел по сторонам. Его приятель ухмыльнулся:
- Что, окосел c моего коньячка?..
Ладно, еще по одной, и вон из этой вонючей извозчичьей дыры!
В этот момент другая дверь со стороны
Канавы распахнулась, и внутрь вошли двое представителей порядка.
Высокий был в кожанке, галифе и блестящих хромовых сапогах, на его
лице с высокими скулами и крутым подбородком светились карие
проницательные глаза. Точь-в-точь милиционер с плаката! Его
спутником был среднего роста коренастый матрос в бескозырке с
лентами, белой рубахе с синим воротником, тельняшке, клешах и
ботинках на шнуровке. У первого у бедра болталась кожаная кобура, у
другого – деревянная колодка. Я склонил голову, стараясь ужаться,
спрятаться за фигурами впереди сидевших извозчиков.
Житель Козлова, кивая на вошедших,
вопросительно взглянул на свояка.
- Светловский и Рундук, - уведомил
его тот. - Из уголовки! Частенько сюда заглядывают.
- Хе-хе, надо же, Рундук!