Светловский громко хмыкнул.
- Шли на встречу, ну, и завернули
сюда по пути.
- На какую встречу? С купеческими
сынками?.. Бывших торговцев в этом районе, как блох на холке
Бобика!
- А не шли ли они, к примеру, к дому
Николая Васильича Перелыгина, того самого, кто до апреля прошлого
года владел самым роскошным магазином в городе. Вдруг его сынок,
деникинский офицер, пробрался под крышу родного дома?.. Хотя,
маловероятно.
- Что же стало с магазином? - спросил
я.
- Его передали Союзу кооператива
трудящихся. На Перелыгина Совдепом был наложен революционный налог
в 5 000 рублей, но он его не заплатил. - Светловский посмотрел на
меня. - Говоришь, мечтал о работе в Угро?.. Что ж, подумаем над
этим. - Он потер подбородок и положил руку на плечо матроса. - Вот
что, Cкворцов, тебе я верю, как себе. О сведениях Данилы не должны
узнать ни в ЧК, ни в Угро! Чекисты подозревают, что в их ряды
затесался перерожденец. Беспокоит меня и утечка сведений из Угро.
Вспомни, организовали засаду перед складом с провизией, но
налетчики в ту ночь так и не явились. Пошли брать Гвидона, а его и
след простыл!.. Ясно? Cами попробуем размотать эту ниточку…
- Караул! - вдруг раздался истошный
вопль. Он несся со стороны ближайшего двухэтажного здания, в
котором до революции располагался магазин мануфактурных товаров
купца Русинова.
- Народный музей грабят! - воскликнул
Светловский, сверкнув глазами.
Выхватив оружие, он со всех ног
бросился вниз по улице, увлекая за собой матроса и постового
красноармейца. Я перешел на другой берег Канавы, оставаясь до
определенного момента сторонним наблюдателем. Два грабителя
выскочили с сумками из дверей музея и, запрыгнув в пролетку,
понеслись в сторону Соборного спуска. Их на извозчике преследовал
Рундук, страшно матерясь и стреляя в воздух. Светловский же с
постовым, задав на ходу вопросы струхнувшей работнице музея,
ворвались внутрь здания. Я продолжал стоять на месте до тех пор,
пока не увидел третьего грабителя, показавшегося с сумкой в руке
позади музея. Он явно хотел добраться до Первомайской (в это время
улица называлась Базарной) и скрыться в ближайших дворах. Бегал я
неплохо, поэтому стал дышать ему в спину буквально через несколько
секунд, забыв и про рассеченную голову, и про ушибленное плечо, и
про ноющие ребра.