Этот-то дефект произношения и сыграл с ним подлую шутку. Когда Тайверт, хорошо покушав и выпив, стал расспрашивать слугу о том, как побыстрее добраться до имения некоего почтенного человека, слуга, уточняя и переспрашивая, говорил громче, чем этого требовала щепетильность предстоящего дела. Это было неизбежно – любой, разговаривая с глухим человеком, или плохо знающим язык иностранцем, непроизвольно повышает голос. В каждом из нас сидит странное убеждение, что, если говорить громче, то слушающему будет понятней. Таким образом, смысл расспросов, а так же и имя этого «почтенного человека» стали известны троим неспешно обедающим людям, сидящим в уголке в отдалении. Они молча переглянулись и, оставив на столе пару монет, вышли из трактира, стараясь не глядеть в сторону Тайверта.
Но оказалось, что скрывались они от кривоязыкого богача лишь до времени. Стоило только ему, отяжелевшему от еды и вина, ступить за дверь, как трое тихо и быстро окружили его.
– Привет, Тайверт, – сказал их предводитель. – Рад тебя видеть, вонючка. Как идут дела, старый крот?
Гробокопатель, побледнев, отшатнулся, но, наткнувшись спиной на стоящего сзади, вымученно улыбнулся и проговорил:
– Д,асс-туй, Гл, усс-то-ол.
– Чувствую, что нам по пути, – негромко сказал собеседник, кладя тяжёлую руку на плечо поникшего Тайверта. – Садись, подвезём. Вот наши лошади.
– Й-а псеш-ск, ом, – попытался избежать путешествия в нехорошей компании гробокопатель.
– Лезь в седло, вонючка, – жёстко произнёс стоящий за спиной, незаметно для возможных свидетелей приставляя к гробокопателю нож.
Тайверт, всхлипнув, подошёл и вдел ногу в стремя.
Отъехав от трактира на милю, компания свернула с дороги в лесок. Сначала намерения троих приятелей выглядели вполне мирными. Привязав к ветвям дерева лошадей, они сбросили на землю объёмные кожаные мешки и, развязав их, принялись вытаскивать из них какие-то подвявшие травы, и заталкивать на их место свежие, предварительно их растирая и скручивая.
– Чтобы запах отбить, – подмигнув Тайверту, пояснил один из его навязчивых случайных друзей.
Гробокопатель, сев спиной к дереву, прикрыл глаза, показывая, что вполне понимает происходящее.
– Надо пошевеливаться, Глустор! – недовольно сказал третий. – К вечеру от мешков будет такая вонь, что к нам прибегут все собаки с округи!