Думая об этом, сейчас я хмуро глядела на Профессора.
Он не отстанет. Он будет предлагать и уговаривать снова и снова, пока я не соглашусь. Или пока не убью его. Это было бы просто, будь я хоть немного кровожадной. Но я, конечно, не убью... А, значит, соглашусь... Но, конечно, не сразу.
- Где вы были, когда мне было семнадцать? - усмехнулась я. - Тогда бы точно повелась вот на это: "свобода", "национальный герой", "шагающая по мирам", - передразнила я. - А в двадцать пять это звучит глупо.
Седовласый полный, даже тучный, мужчина недовольно побарабанил пальцами по столешнице стола, возле которого мы стояли.
- Ладно. Красивые слова не подкупают, тогда что? - спросил он деловито.
Я не знала, что. Может, если б знала, было проще... Если б в моей жизни не было чего-то важного, чего бы мне очень хотелось, а он мог мне это дать.
Но того единственного, чего бы мне хотелось, мне не мог предложить никто из моего мира. Мне хотелось настоящих человеческих взаимоотношений, а не той идеализированной ерунды, что была навязана мне здесь. Я бы всё отдала за то, чтобы кто-то просто спорил со мной, глупо шутил, не вёл себя заискивающе и не искал во мне спасение...
- Профессор, у меня всё есть, и мне нет резона рисковать. - Ответила я, пожав плечами. - Поймите, вспышка неизвестного вируса где-то на другом краю планеты - это не повод для меня пуститься в опасное путешествие. Если вы хотели создать инструмент для выполнения конкретной цели, не стоило наделять его разумом, - посоветовала я, поскольку считала невероятно опрометчивым решение создать меня ради одной-единственной миссии, причём создать вольным человеком, а не каким-нибудь бездушным существом.
Впрочем, насчёт своей не бездушности я не была уверена, поскольку никто так и не мог объяснить мне, когда именно у человека появляется душа. Если в момент рождения, то у меня её точно нет, ведь я не рождалась в привычном понимании этого слова.
И всё же создать практически человека - это не лучшая идея, как я всегда считала и как всегда говорила Профессору. Пока было время, я даже просила его одуматься и постараться успеть создать существо, не наделённое разумом и не способное к принятию самостоятельных решений.
Однако моё мнение никого не заботило. Вернее, все делали вид, что очень заботило, но все мы знали, что выполнить задание придётся именно мне, и переложить эту миссию на чьи-либо плечи не удастся. Но так или иначе, я не любила признавать безысходность, и потому продолжала спорить с Профессором. Мне отчаянно хотелось, чтобы меня, наконец, убедили так, чтобы моя миссия стала чем-то значимым не только для этого мира, но и для меня.