Тут Андрей совсем смешался и замолк.
– В Трапезунд тянет? – спросил тогда Ахмет.
Андрей кивнул.
– Я тебя понимаю, – сказал Ахмет. – Это Турция, настоящая страна, великая держава – тебе надо съездить туда, потому что со дня на день вас оттуда вышвырнут.
– Ты серьезно?
– Совершенно серьезно. После правительственного кризиса в Петрограде любому ребенку, кроме тебя, ясно, что Россия больше воевать не может и не станет. И окончательно в революции победит тот, кто сможет внятно доказать всей стране, что воевать не нужно. Сейчас это все понимают, а сказать никто толком не может.
– Честно говоря, Ахмет, все это мне не очень интересно.
– Тогда поезжай в Трапезунд. Если только ты не намерен осквернить могилы ислама.
Последнюю фразу Ахмет сказал вполне серьезно.
– Извини, я тебе не сказал, – спохватился Андрей. – Все совсем не так, как ты думаешь. Когда в шестнадцатом году наши войска захватили северную Турцию, туда поехал профессор Успенский, он специалист по Византии, по христианству. Мы ищем там остатки Трапезундской империи. Ее создали грузины. О царице Тамаре слышал?
– Конечно, она, как демон, коварна и зла.
– Я обещаю тебе, что мы не тронем ни одной мусульманской святыни.
– Тогда поезжай.
– Нет, я не могу.
– Мои аскеры будут каждый вечер ходить на набережную. Как только Лидочка приедет, я ее устрою, а тебе дам телеграмму.
– Ахмет, ты настоящий друг. – Андрей кинулся обниматься, словно Ахмет открыл невероятный путь к решению задачи.
– Только тогда возвращайся сразу, – сказал Ахмет, – а то я сам на ней женюсь.
* * *
Транспорт «Измаил» отходил в семь часов утра, когда уже поднялось солнце. Аскеры, к удивлению Андрея, были огорчены его отъездом, долго желали счастья и проводили Андрея до шоссе. Там ждала крытая повозка. Правил один из аскеров, Ахмет сидел рядом с Андреем. По дороге Ахмет передал Андрею письмо в белом конверте и сказал:
– Отнесешь и отдашь.
– Хорошо, – сказал Андрей равнодушно. Он смотрел в щель между плечом аскера и пологом, с каждым шагом все более раскаиваясь в том, что предает Лидочку. Он повернул конверт – на нем ничего не было написано.
– Я бы не хотел, чтобы оно попало к чужим, – сказал Ахмет, – это важное политическое послание.
– Бог с ними, с вашими играми, – сказал Андрей, – враги, республики, партии, выборы – неужели не надоело?