Юсупов готов был закричать заговорщикам: «Он съел пирожное! Конец! Сейчас он упадет!»
И было не страшно – только бы скорее кончилось.
– Ты чего так смотришь? – спросил Распутин. – Будто привидение увидал.
Распутин засмеялся. Он не боялся в гостях у князя. Почему-то в его голове жило убеждение, что князья гостей не обижают.
Он взял еще одно пирожное.
Юсупов налил в бокал мадеры.
– Попробуйте, Григорий Ефимович, – сказал он. – Из Ай-Тодора, с наших виноградников.
Распутин отпил мадеры, похвалил ее и спросил:
– Ну, поедем к цыганам? Чего здесь засиживаться?
– Поедем, конечно, поедем. – Он утвердительно кивал и ждал, когда же Распутин будет падать?
В подвале пахло дешевым одеколоном Распутина и ваксой. Хорошо, что не дегтем сапоги мажет.
Мадера Распутину понравилась, и он пил бокал за бокалом, закусывая отравленными эклерами. На блюде их почти не осталось. «Неужели доктор что-то спутал? Нет, так не может быть! Я не соберусь с силами повторить все снова!»
Распутин поднес руку к горлу и отставил рюмку.
– Вы что? Болит? – с надеждой спросил князь.
– Нет, просто першит, – ответил старец.
Он ласково улыбнулся князю, и тот понял, что еще минута – и он убежит отсюда.
И вдруг выражение лица старца изменилось. Его брови сошлись к переносице, лоб пересекся морщинами. Он дышал быстро и лихорадочно.
– Что с вами? – с надеждой спросил князь.
Распутин уронил голову на руки и глухо произнес:
– Налей чаю. Жажда мучает.
Юсупов начал наливать чай, он видел, как трясутся его руки, но остановить дрожь был бессилен. Только бы не заметил Распутин… Ну почему он не умирает! Он же должен давно умереть!
Неожиданно Распутин уперся ладонями в стол и поднялся. Сделал несколько шагов по комнате, увидел гитару Юсупова.
– Сыграй, голубчик, что-нибудь веселенькое, – попросил он. – Люблю, когда ты поешь.
Юсупов покорно взял гитару. Тяжкое, тупое чувство провала овладело им.
Он запел «Степь да степь кругом…».
– Не то, – сказал Распутин, – совсем не то. Я же веселенького просил.
– Не могу, – искренне ответил Юсупов, – настроение невеселое.
Юсупов пел и смотрел на часы.
Оказывается, уже пошел второй час, как Распутин сидит в подвале.
– Спой еще, к цыганам не поеду, – сказал Распутин. – Тяжко мне…
Он прикрыл глаза, словно задремал.
Более Юсупов не мог выдерживать этого поединка.
– Я сейчас приду, – сказал он.