– Так что же у вас украли? – спросила она директрису.
– Пойдемте в подвал. Там у нас хранилище.
Перед оперативниками предстали три взломанных шкафа.
– Здесь мы хранили самые ценные меха, – пояснила директриса.
Опера внимательно осмотрели подвал. Попасть сюда можно было только через торговый зал. И тут они заметили узкий лаз, пробитый между ступеньками кирпичной лестницы.
– Куда он ведет? – спросила Максимова.
– Не знаю, вчера его не было, – вздохнула директриса.
Ефимов, как самый молодой и худенький, зажег карманный фонарик и полез в щель. Сначала он попал в какой-то колодец, в котором виднелась нора. Ефимов полез дальше и оказался в небольшом отсеке, где стояли бочки, ящики, ведра, заполненные землей. Над его головой зияла дыра.
Он подтянулся на руках и оказался в котельной, заваленной землей. Дверь была открыта, и он вышел на улицу.
Ограбление, видимо, произошло в субботу, так как магазин не работал в воскресенье и понедельник. Следовательно, у грабителей было в запасе целых два дня, чтобы спрятать награбленное.
Старшей группы по расследованию преступления была назначена Максимова – единственная женщина-инспектор во всей столичной милиции.
Началась обычная оперативная работа: опросы, накачка агентуры. Поднимались архивы. Искали аналогичный преступный почерк. Только архивы Московской сыскной полиции поднять они не могли, так как он практически весь был похищен уголовниками в феврале семнадцатого, когда они вместе с демократической общественностью громили учреждения полиции.
И конечно, проводились любимые мероприятия того времени – облавы. В Москве трещали блатхаты и малины, тайные катраны и дома свиданий. Скорняков и портних чуть не ежедневно таскали в милицию.
На одной из малин в Зоологическом переулке, которую держали сестренки-двойняшки, прихватили, среди прочих, домушника Карпушу. Уж больно не понравились инспектору Жукову его забинтованные руки.
В МУРе врач снял бинты, и Максимова увидела на Карпушиных руках мозоли, кровоподтеки и ссадины. Воровские руки в мозолях! Такого, пожалуй, никто не видел.
– Скажи-ка мне по душе, Карпуша, где ты так руки натрудил?
– А что говорить, – закурил дорогую папиросу вор. – Я на бану в картишки кинул с какими-то фраерами, выиграл, а они монету отдавать не захотели, вот и подрался с ними.
Максимова пригласила медэксперта, и он, обследовав раны, дал заключение, что нанесены они в разное время металлическим предметом. Возможно, при работе ломом.