Полковник Мукиели родился в возрасте сорока лет.
Этот день не был понедельником, а число – тринадцатым. Была среда, двадцать пятое мая, прекрасное во всех отношениях утро. С утра я принялся за сводку для генерала, к одиннадцати часам закончил и понес бумаги.
Генерал Райли, начальник нашего отдела, – личность незаурядная. Выглядит он как типичный тупой солдафон, какими их рисуют карикатуристы: нескладная фигура, грубое лицо, словно вырезанное из сырого полена тупым секачом. Но за этой банальной внешностью кроется умный, интеллигентный, энергичный человек, кстати сказать, знающий наизусть почти всего Киплинга. И единственная его слабость – частенько цитировать «железного Редьярда».
Я вошел. Он пригласил меня сесть и несколько минут дочитывал только что полученные последние донесения.
– Совсем неплохо, Патрик, – сказал, прочитав. – Те парни, в Квеши, доказали, что мы не зря ухлопали деньги на их учебу. Полюбуйся – они подпалили-таки фабрику. Как корова языком слизнула… По мнению ребят из экономического отдела, это отбросит черненьких лет на пять – средств для восстановления у них нет и неизвестно, когда будут. Это удар по всей промышленности.
– Потери были?
– Трое. А у тебя что?
– Ничего выдающегося, – сказал я. – За истекший месяц в моем районе произошло двенадцать вооруженных столкновений и восемь успешно проведенных диверсионными группами заданий. Правительственные войска потеряли сто одиннадцать человек, причинен материальный ущерб в семьсот тысяч четыреста девяносто один доллар.
Затрещал телефон. Райли снял трубку, послушал и приказал:
– Тогда уберите его. Нет, лучше за городом, – он повесил трубку. – А потери вторгавшихся групп, Патрик?
– Девяносто восемь человек, восемь бронетранспортеров, семь минометов, четыре вертолета.
– Это плохо. Сплошные убытки.
– Ничего не поделаешь, – сказал я. – Качество противовоздушной обороны и оперативность вооруженных сил черномазых повышаются. Это неприятный процесс, но мы бессильны его остановить.
– Плохо, плохо, – он выбрался из-за стола и зашагал по кабинету мягкой кошачьей походкой. – Патрик, оставим казенные фразы. Наверху весьма и весьма нами недовольны. На последнем совещании нашу деятельность в глаза назвали игрой в солдатики. Все эти стычки местного значения, наскоки через границу, неудачные покушения и невзорвавшиеся посылки. Мне предложили, если ничего у нас не изменится, передать Фришу спецнадбавку к ассигнованиям.