– Дело в том, что он его отберёт, Тамара. У вас могут внезапно найти наркотики. Или вас уличат в хакерских махинациях с деньгами. Есть множество вариантов, как можно подставить человека и сломать ему жизнь. Но это уже будет зависеть от фантазии и кровожадности Ладомирского. И вот тогда вы навсегда потеряете своего ребёнка.
Стало трудно дышать...
Страх...
Липкий, удушливо-сладкий, с вязким привкусом гнили... Я никогда не испытывала такого всепоглощающего страха – потерять всё, потерять ребёнка...
Нельзя бояться. Никак нельзя. Страх сделает меня слабой... Чем меньше я стану бояться, тем менее уязвима буду. Но как избавиться от страха, что ядом начал отравлять мою кровь?
Нужно посмотреть ему в лицо и сказать: «Я не боюсь... Это я, Тамара, и есть твой страх перед неизбежной испорченностью и наказанием за твои деяния, что ещё не совершены. Я стану твоей карой и болью. Я стану кнутом, который накажет тебя, и рукой, которая будет держать этот кнут. Я не боюсь тебя...»
– Я не сдамся, – произнесла твёрдым голосом. – Я пойду на телевидение и всё расскажу. Правду не спрятать, Борис Габрисович.
– Поверьте моему опыту, Тамара. Прав будет тот, у кого связи и большие деньги. И никакая общественность вам не поможет. Поймите, Ладомирский зацепился за этого ребёнка не только из принципа вам досадить и доказать, что он сильнее. Это его ребёнок тоже. Насколько известно, у Ладомирского нет детей на стороне, он за этим щепетильно следит. Представьте, он богатый человек, будет жить и знать, что где-то растёт его продолжение, его кровь.
Я смотрела на этого мужчину и начала чувствовать к нему презрение. И это правозащитник?
– Что вы предлагаете, Борис Габрисович? Сдаться и отдать своего ребёнка Ладомирскому? Это вы мне советуете? Вы, кто призван защищать и отстаивать правду? – мои слова прозвучали как кислота, разъедающе и беспощадно.
Он покачал головой.
– У меня другой для вас совет, Тамара, – произнёс адвокат.
– Буду рада услышать его, – ответила с долей ехидства.
– Вам лучше договориться с Ладомирским. Вы – женщина, Тамара, и очень красивая женщина, а ещё умная. Вы выбиваетесь из привычных для Ладомирского понятий о женской сути и можете сыграть на этом.
Я хмыкнула на его слова. Нечто похожее я слышала от подруги сегодня днём.
– Моя подруга предложила согласиться на предложение Ладомирского жить в его доме во время беременности и попробовать... охмурить его... – ну вот, я это произнесла. Тяжело вздохнула.