Булат склонился ко мне настолько близко, что наши носы едва не соприкоснулись, но я не отклонилась и даже не дёрнулась. Не дождётся, мне не страшен этот мужчина.
- Верю или не верю – это не так уж важно, Кристина, - произнёс он, растягивая слова. – Человека можно отправить в тюрьму очень легко, особо даже не напрягаясь.
Он победно улыбнулся и вернулся на своё место, довольный как сытый кот, объевшийся помойных крыс, и добавил:
- Даже если твой отец не виновен и это на самом деле выяснится, то не радуйся раньше времени. Это ещё не значит, что ты не должна будешь продолжать играть свою роль.
Я сжала руки в кулаки, ощутив, как ногти больно впились в нежную кожу, и заговорила ледяным тоном:
- Это шантаж, Булат.
- Это чисто деловое предложение, Кристина, - произнёс он невозмутимо. – А последние мои слова – это моя страховка.
- Страховка? – не поняла его. – О чём ты?
Он повернул ко мне своё лицо.
- Если вдруг в твоей хорошенькой голове были какие-то мысли насчёт, подставить меня или сдать, в случае, если окажется, что твой отец и правда невиновен, то забудь о них, Кристина. – Его лицо ожесточилось, стало более резким и даже злым. – Ты будешь хорошей женой, будешь улыбаться всем моим знакомым и друзьям, будешь рассказывать на камеры, как счастлива со мной и любишь меня и тому подобное, поняла?
- Если это чисто деловое предложение, ты ведь не станешь тащить меня в постель? – решила я уточнить один нюанс.
- Это мы ещё обсудим, – усмехнулся Булат, остановив свой похотливый взгляд на моей груди, которую как вторая кожа обтягивала чёрная ткань платья. – Но сейчас для меня в приоритете дело. Хотя, признаться честно, я рад, что ты оказалась хорошенькой, Кристина. Два года жить с женщиной, которая вызывает брезгливость и отсутствие стояка – это добровольный ад.
Ха! Да я тебе и так устрою ад, Булат!
- Главное, веди себя убедительно и будет всем хорошо, - добавил он.
- Я тебя услышала и поняла, - сказала и ехидно улыбнулась.
- Не скалься, Кристина. Я прекрасно помню твои слова насчёт того, что ты покажешь мне рай, - спустил меня этот гад с небес на землю.
Моя улыбка моментально померкла. Да, я это говорила, но имела в виду лишь разовую встречу, а не два года.
Я уже открыла было рот, чтобы возразить и высказать своё мнение, но поняла, что не стоит этого делать. На кону – свобода моего отца. Закрыла рот и, улыбнувшись ему мило, сказала: