— Как тебе? — запускает он «режим просмотра», и я вижу, что сейчас она не только собирает осколки разбитой, кажется, вазы, но и сетует какая она неловкая.
— Никак, — опираюсь я руками на стол, разглядывая девушку, что стоит рядом с блондинкой. И даже трясу головой, чтобы убедиться, что это просто искажение камеры. Что я видел это десятки, сотни раз — девушек похожих на Вики. Похожих на ту единственную, что была для меня важнее всех. Как это глупо: всё ещё надеяться встретить ту, что может её заменить, когда она умерла у меня на руках. Но эти фантомы, видения, призраки всё ещё преследуют.
— Тогда я иду первый? И эта дурочка чур моя.
— Не возражаю, — усмехаюсь я.
— А зря, — тыкает Эван по значкам камер, разглядывая лица новеньких девушек. А я с замиранием сердца слежу, чтобы он не задержался на той, что показалась мне похожей на Викторию. — Она с кастинга в фаворитках. На эту рассеянную уже есть заявка на «тройничок». Но мне жалко такую дуру сливать сразу. Из-за неё уже просмотры подскочили.
— Эв, я же сказал, что я в таком не участвую, — отбираю я у него мышь и открываю камеры с других комнат, где живут девушки, что прибыли на шоу не вчера.
— Ты участвуешь во всём, что я тебе скажу, — тоном, не терпящим возражений, сообщает он и тыкает пальцем в монитор. — Вот она. Забыл, как её зовут?
— Фэйт, — смотрю я на тщедушное создание, измученное анорексией. Хотя отдать должное шоу, здесь она хоть немного отъелась.
— Она выбывает сегодня, — тем временем «оглашает приговор» Эван.
— Она же всего две недели как приехала! — в сердцах вырывается у меня. С моих рук она хоть ест. И я хотел откормить её понадёжней.
— А зрители желают страстный красивый секс с этой «узницей концлагеря». И в соответствующем антураже, чтобы танец как в «Ночном портье».
— Уверен, что она умеет танцевать? — удивляюсь я.
— А это уже твоя забота, — смеётся он гаденько. — И я знаю, что ты не смотришь старые фильмы, но это классика. Да и что стоит бывшему стриптизёру научить девчонку танцевать?
— Ладно, я, конечно, не Нуриев, но пару па ей покажу, — втайне радуюсь я, что никакого секса на троих, которым Эван меня всё «пугает», и никакого жёсткого изнурительного траха, за который вчера нам столько заплатили.
И бедная девочка уползла еле живая. С ней, конечно, поработают психологи, врачи, шоу компенсирует деньгами её «неудобства». Только мне от этого не легче. И, наверно, никогда не понять почему примечание к договору эти дурёхи читают так невнимательно. Впрочем, хитрость агентов Эвана именно в том, что они умеют правильно расставлять акценты. «Только если вы сами согласитесь. Только, если скажите «да», — мурлыкают они, уговаривая. И каждая думает, что её это точно не коснётся.