Мать моя женщина! Я невольно представил себя с двумя членами. Зря. Еще одна страшная картина, которую хер знает, как развидеть.
- Окей, - протянул я, откидывая справку. - А когда мы сможем точно узнать, чьи это дети?
- Не раньше, чем они родятся. По крайней мере, безопасным способом.
- Я был лучшего мнения о современной медицине.
- А я - о мужчинах, - пожала Пчелкина плечами. - И что мне теперь делать?
А у мамзель, я смотрю, язык стал заметно острее и резал направо и налево. Но со мной такое не пройдет.
Поднявшись на ноги, я обошел стол и приблизился к Маше вплотную. Мы находились так близко, что я буквально вжимал ее своим телом в край стола. А глаза у нее, оказывается, были голубые. Хотя сейчас, когда отвечала мне упрямым взглядом, они приобрели глубокий синий оттенок. Забавно, но я не мог бы сказать, какого цвета глаза у моей собственной невесты. А этот взгляд я никогда не забуду. Почему-то был в этом уверен.
- То есть… - заговорил я вкрадчивым тоном, - ты намекаешь, что мы тебя не удовлетворили?
- Я не это имела в виду.
- Вот как? Жаль. А то я уже собирался тебе во всех деталях напомнить тот вечер. И то, как ты настолько торопилась стать ближе, что запульнула трусы на люстру.
На самом деле, я ни хрена не помнил, как эти трусы там оказались. Но дразнить Пчелкину отчего-то было приятно. В том числе потому, что она снова покраснела.
- Я принесла то, что вы хотели, - сказала Маша. - А теперь выпустите меня, я ухожу.
- Уже? - поинтересовался я нарочито удивленно. - А как же стать друг другу ближе? Мы ведь только начали! - я повел бедрами, заставляя Пчелкину стать совсем красной.
- Вы жених Агаты Эдуардовны! - воскликнула она возмущенно. Ну прямо невинная Ева, искушаемая коварным змеем.
- И что? На мальчишнике тебе это не мешало.
- Я была под действием каких-то веществ!
- Ты была одета проституткой! - парировал я. - А что, если бы тебя схватил кто-то другой?
Эта мысль мне самому почему-то не понравилась.
- Было бы то же самое! - приложила Маша мою гордость, как таракана тапкой - об пол.
- То же самое? - переспросил я обманчиво мягко. - Ты уверена?
И неожиданно даже для себя накрыл ее рот в поцелуе.
Ни хрена не помнил, что происходило между нами в ту ночь, но то, что было сейчас… оказалось внезапно приятным. До такой степени, что в штанах стало беспокойно. И надо было это заканчивать, но я не мог оторваться от Пчелкиной, точно оголодавший - от еды.