Рейналд за ее спиной потерял тщательно
напущенное хладнокровие. Шагнул вперед, открыв было рот. Она резко
меня отпустила, развернулась к нему и произнесла с подчеркнутой
любезностью:
– Приветствую, ваше
владычество.
– Здравствуй, – выговорил он как-то
безрадостно. – Обойдемся без официоза.
Его взгляд прошелся по ней –
тягуче-медленный, изучающий. Августа не шелохнулась. Кремень,
однако.
– Как скажешь, Рейналд, – пожала она
плечами. Тряхнула локонами и обратилась к женщине у стены: – Вы
работаете над составлением обвинения против Касиуса
Дэлмана?
Та кивнула, Августа сказала
решительно:
– Надеюсь, за эти годы эсмирские
законы мало изменились. Особенно пункты про…
Она начала перечислять то, что
касалось домашнего насилия и применения корректирующей сознание
магии. Вот это, я понимаю, деловая хватка!
– К сожалению, одних ваших слов будет
недостаточно, – отметила юрист, – а следы от подчиняющих заклинаний
в вашей ауре давно рассеялись.
– Кто бы нынче полагался на слова… –
Августа на миг застыла у окна. Решительная, с воистину королевской
осанкой. – У меня есть доказательства. Собирала предусмотрительно.
Это довольно легко, когда от тебя подобного не ждут. А уходить от
Касиуса, не подготовившись, было бы глупо. Достала себе тогда
земную видеокамеру – типа побаловаться, а пригодилась. Охранные и
блокирующие заклинания на нее не реагировали. Наснимала массу
всего, в том числе и тянущего на компромат. Сами увидите. Записи
спрятаны в надежных местах, дам координаты.
– Покопаемся в отснятом, отберем
полезное. – Законница записала продиктованный адрес. – За
принуждение любого характера наказывают через сколько угодно лет. И
за ментальное, и за магическое, и за физическое.
– Там не только видеозаписи, –
добавила она с непроницаемым лицом. – Еще результаты моих
обследований и рекомендации от целителей, слепки ауры и прочее. Я
хранила все. Насчет отснятого сразу предупреждаю… Оно приватного
характера.
Страшно представить, что там, раз
Касиуса осудить смогут!
– Хочешь это обнародовать? – уточнил
владыка осторожно. – Расследование будет громким. Ты готова к такой
публичности?..
– А чего мне бояться? – Августа
вздернула подбородок. – Быть жертвой не стыдно. Стыдно быть
мудаком, который пользуется властью, чтобы обидеть тех, кто
слабее.
Вроде как не Рейналда имела в виду, но
он заметно помрачнел.