Жестко. Не без того. Однако Измайлов собирался серьезно
вложиться в их обучение, а потому хотелось бы избежать
неоправданных трат. Но ничего, справились. Обошлось без
психологических травм. Словом, все было за то, что он получит на
выходе четверых великолепных наводчиков.
После обеда вместе с Рыченковым направились прямиком в морские
классы. Таковые имелись во владениях далеко не каждого боярина, но
Голубицкий основательно вкладывался в подготовку кадров, потому и
университетом озаботился, опередив при этом князя. Помимо того, на
базе университета был создан институт с уклоном в артефакторику. А
вот Тимошевский так и не открыл высшее учебное заведение в своей
вотчине. К чему заправлять кашу лишним маслом?
Что же до морских классов, то они тут существовали с
незапамятных времен. Шесть прославленных российских адмиралов были
их выпускниками. Так что история у учебного заведения была славной,
а авторитет — весомым. Как, впрочем, и самомнение
преподавательского состава.
— Кого я вижу! Дорофей Тарасович! — резво поднялся навстречу
вошедшим хозяин кабинета.
Хм. Либо директор снобизмом не страдает, либо Рыченков тут
пользуется особым авторитетом. Потому что в демонстрируемой радости
без особого труда угадывается некое почтение. И это у дворянина,
капитана второго ранга.
— Здравия тебе, Степан Пантелеевич. Как твоя кузница кадров?
Процветает, поди?
— Не жалуюсь. Как, впрочем, не в претензии и князь. Не слышал,
адмирал Вяткин встал во главе княжеской эскадры.
— Ну, Тимошевскому было бы зазорно, коли его офицеры не были бы
выходцами из твоей школы. Так что бахвалься да знай меру, — шутливо
попенял шкипер.
— Я гляжу, своего воспитанника привел.
— Так и есть, Степан Пантелеевич. Вот, хотим держать экзамен на
мичмана.
— Суть покажите, молодой человек. Хм. Похвально, похвально.
Сколько годков?
— Восемнадцать, — ответил Борис.
— Сколько? — искренне удивился кавторанг.
— Каков орел, а?! — задорно заметил Рыченков.
— Это уж точно. Седьмая ступень, двадцать восемь умений, да еще
и свободного опыта изрядно. Дорофей Тарасович, не бывает такого
молодняка.
— Бывает, коли с умом и не жадничать. Поди, слыхал, как я в
позапрошлом году покуролесил?
— Слышал, конечно. А то как же.
— А то, что у меня на борту Проскурин обретался больше года?
— И о том острова слухами полнятся.